Политика реабилитации сталинизма в застойные годы. Брежневская "сталинизация". «Все неудобные факты просто игнорируются»
Противоречивость подходов в оценке деятельности Хрущева не позволяла разработать единую и последова_ тельную программу развития страны и даже создать еди_ ную руководящую «команду». После октябрьского плену_ ма 1964 г. развернулась решительная (хотя и скрытая да_ же для большинства членов ЦК) борьба за влияние на главу партии со стороны реформаторов и консерваторов.
В аппарате ЦК, главным образом в его среднем зве_ не, было немало сторонников «курса ХХ съезда», боль_ шинство из которых считали, что смещение Хрущева вызвано именно необходимостью избавления от искрив_ лений этого курса. Деятельность приверженцев подоб_ ных подходов была связана с развернувшейся борьбой с
История России 1945-2008
последствиями хрущевского волюнтаризма, а также с на_ чалом хозяйственной реформы, делающей упор на разви_ тие рыночных отношений. В сентябре 1965 г. на плену_ ме ЦК КПСС было объявлено о ликвидации совнархозов и восстановлении отраслевых министерств, а еще раньше началось объединение промышленных и сельскохозяй_ ственных партийно_государственных организаций.
Вместе с тем в кругу новых лидеров выделялся глав_ ный организатор свержения Хрущева А.Н. Шелепин, человек относительно молодой, волевой и энергичный. Поддержку ему оказали глава КГБ В.Е. Семичастный и руководитель московской партийной организации Н.Г. Егорычев. В конце 1964 г. Шелепин подал на имя Брежнева записку, в которой была сформулирована программа возвращения к сталинской политике, вклю_ чая применение репрессий. Взгляды Шелепина, а возмож_ но и его амбиции, находили сочувствие среди влиятель_ ных деятелей из окружения самого Брежнева. Полное осу_ ществление замыслов консерваторов означало бы новую смену власти, т. е. угрожало самому Л.И. Брежневу.
Планы реставрации сталинской модели не остались тайной. Беспокойство сторонников «курса ХХ съезда» вылилось в индивидуальные и коллективные письма протеста в ЦК КПСС, подписанные рядом известных деятелей науки и культуры. Эти действия были пол_ ностью законными, но совершенно немыслимыми преж_ де. Появление открытых голосов протеста против планов части политического руководства было принципиально новым для советской действительности явлением - по_ литической оппозицией, действующей в рамках закона. Все это заставило Брежнева действовать предельно осто_ рожно, применяя мастерски освоенный им за годы своей аппаратной карьеры инструмент тайных интриг и лавирования между враждующими группировками.
Политические предпочтения Брежнева проявились во время празднования 20_летия Победы в Великой Отечественной войне в мае 1965 г. Впервые за 10 лет в положительном смысле было упомянуто имя Сталина как организатора Победы. Реакция аудитории была не_
История России 1945-2008
СССР в середине 1960_х - начале 1980_х гг.
ожиданной - овации продолжались несколько минут, что наилучшим образом характеризовало настроения партноменклатуры. Через год на ХХIII съезде КПСС глава московских коммунистов Егорычев уже открыто выразил неудовольствие по поводу разоблачений «мни_ мых ужасов сталинизма», и снова зал аплодировал стоя.
Однако в реальной жизни возвращение сталинских реалий происходило весьма робко и в основном в симво_ лических формах: Президиум ЦК был переименован в Политбюро ЦК, а глава партии стал называться гене_ ральным секретарем (как Сталин), а не первым секрета_ рем (как Хрущев). Но из числа радикальных требований консерваторов было удовлетворено лишь одно - из устава партии на ХХIII съезде устранялись указания о нормах ротации партийных кадров. С помощью этой ме_ ры обеспечивалось практически бессменное пребывание у власти всего секретарского корпуса. Последствия же этого закономерно проявились через десяток лет, когда во главе СССР оказалась пресловутая «геронтократия» (власть стариков).
Нерешительность Брежнева все больше раздражала просталинскую группировку, а настроения в партийных верхах вдохновляли ее на активность. Осенью 1965 г. соратник Шелепина глава КГБ Семичастный осмелился на самостоятельные политические действия в духе 1930-1940_х гг. Были арестованы писатели А.Д. Синя_ вский и Ю.М. Даниэль, инициирован судебный процесс по обвинению их в антисоветской деятельности. Это бы_ ло вызовом не только либеральным настроениям внутри страны и за рубежом, но и самому Брежневу: создавал_ ся прецедент политической бесконтрольности сталинис_ тов с явным прицелом на всю власть. Однако действия КГБ вызвали непредвиденную инициаторами реак_ цию - публичные протесты интеллигенции. Помимо писем в ЦК КПСС, произошло новое и неожиданное яв_ ление - 5 декабря 1965 г., в День Конституции СССР,
на Пушкинской площади в Москве состоялся митинг под лозунгами «Уважайте советскую Конституцию» и «Требуем гласности суда». Это была первая открытая
История России 1945-2008
СССР в середине 1960_х - начале 1980_х гг.
Действия протестующих находились всецело в рам_ ках закона, поэтому применение против них статьи Уго_ ловного кодекса об антисоветской агитации и пропаган_ де (по которой были осуждены Даниэль и Синявский) было невозможно без нарушения законности. В сентяб_ ре 1966 г. в Уголовный кодекс вводятся три новые статьи - 190_прим («распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский строй»), 190_прим_ прим («оскорбление флага или герба») и 190_прим_прим_ прим («групповые действия, грубо нарушающие общест_ венный порядок»). Дальнейшее развитие событий мож_ но сравнить с цепной реакцией: репрессии против тех, кто наиболее активно протестовал, протесты против этих репрессий, новые репрессии и соответственно новые про_ тесты... Участников движения протеста стали называть диссидентами, а само движение - диссидентским. Раз_ мах этих протестов был сравнительно невелик (так, письма против осуждения наиболее активных защитни_ ков Синявского и Даниэля подписали 738 человек), однако они вызвали значительный резонанс в зарубеж_ ной прессе и стали предметом активных обсуждений среди советской интеллигенции.
Как это было
Сведения о числе лиц, осужденных за антисоветскую агита_ цию и пропаганду и за распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и об_ щественный строй, за период с 1956 по 1987 г.
История России 1945-2008
СССР в середине 1960_х - начале 1980_х гг.
| Продолжение | ||||||
| Осуждено по | В среднем | |||||
| Годы | ст. 70 | ст. 190 | обеим | осуждений | ||
| УК РСФСР | УК РСФСР | статьям | за год | |||
| 1961-1965 | - | 214,4 | ||||
| 1966-1970 | 135,8 | |||||
| 1971-1975 | 160,6 | |||||
| 1976-1980 | 69,4 | |||||
| 1981-1985 | ||||||
| 1986-1987 | ||||||
| Итого | 254,8 | |||||
Как легко заметить, масштаб применения уголовной реп_ рессии против инакомыслящих в годы правления Л. И. Бреж_ нева по сравнению с периодом «оттепели» уменьшился. Границы свободы в обществе фактически стали шире, чем они были.
Другой эпизод, малоприметный внешне, но таящий серьезную для Брежнева угрозу, был связан с именем еще одного шелепинского единомышленника - Н.Г. Его_ рычева. В июне 1967 г. на пленуме ЦК он подверг резкой критике состояние обороны страны, что должно было бы явиться поводом для выражения недовольства брежневской политикой в целом.
Курс Л.И. Брежнева
Инстинкт политического самосохранения требовал от Брежнева удаления сталинистов из руководства страны. Брежнев сделал это умело. Под предлогом слабой рабо_ ты спецслужб, не сумевших предотвратить бегство доче_ ри Сталина Светланы Аллилуевой на Запад, был снят со своего поста председатель КГБ Семичастный. Затем воз_ главляющего могущественную московскую городскую организацию КПСС Егорычева перевели на дипломати_ ческую работу - назначили послом в Данию. А в сен_
История России 1945-2008
СССР в середине 1960_х - начале 1980_х гг.
тябре 1967 г. от обязанностей секретаря ЦК был осво_ божден и Шелепин. Его назначили на малоприметную должность главы профсоюзов СССР.
Отныне Брежнев мог чувствовать себя вполне уверен_ но: выбывших из руководства деятелей заменили люди, которых он близко знал и которым всецело доверял.
Неопределенность настроений в правящей верхушке объективно вытекала из противоречивых ожиданий все* го советского общества. Большинство советских людей верили, что развитие Советского Союза происходило до сих пор беспрецедентно успешно, и мечтали, чтобы эти успехи преумножились. Но одновременно практически все понимали, что платой за эти достижения была предельная мобилизация всех сил, беспрекословное подчинение отдельных личностей воле государства, безропотная готовность к тяжким лишениям.
Можно смело сказать, что в период между 1965- 1985 гг. сама коммунистическая партия радикально изме_ нила свой характер. Ее численность достигла 19 млн че_ ловек. Теперь в нее входило более половины граждан, имевших среднее образование. Членство в партии пере_ стало походить на участие в революционной органи_ зации.
Однако взять курс на новый мобилизационный ры_ вок было невозможно без ясной, четко сформулирован_ ной, понятной и одобряемой большинством высокой цели, значимость которой могла бы оправдать жертвен_ ные усилия. Попытка Хрущева объявить такой целью непосредственное построение коммунизма в отдельно взятой стране оказалась лишенной общественного дове_ рия: тем самым партийное руководство завело в тупик всю советскую идеологию. Полвека непрерывных усилий дискредитировали самую суть мобилизационного про_ екта . Начало брежневского правления как раз и былоотмечено поиском такой стратегии, которая позволила бы ослабить гнет неимоверных усилий. Основная идея, на которой фактически сошлись новые руководители страны, была проста: без сверхнапряжений развиваться на уже сформировавшейся основе, ничего принципи_
История России 1945-2008
СССР в середине 1960_х - начале 1980_х гг.
ально не меняя. Стабильность становится главным лозунгом государственного курса, а идеологическое оформление эта политика находит в «концепции разви_ того социализма», разработка которой и открывает этап собственно брежневского правления.
Документы эпохи
Леонид Ильич Брежнев. Брежнев родился в 1906 г. в семьерабочего_металлурга. В ранней юности он учился в гимназии, ставшей после революции трудовой школой, позже закончил землеустроительный техникум в Курске и только в 25 лет вступил в партию. Окончив институт, начал политическую карьеру. В мае 1937 г. Брежнев становится заместителем председателя исполкома горсовета Днепродзержинска, в пери_ од Великой Отечественной войны и до 1946 г. он заместитель начальника политуправления фронта, начальник политотдела армии, начальник политуправления фронта, округа. Затем Брежнев возвращается на гражданскую партийную работу, становясь в 1946 г. первым секретарем Запорожского, а в 1947 г. Днепропетровского обкомов Компартии Украины. Последующая карьера Л.И. Брежнева проходит при самой активной поддержке Н.С. Хрущева, тогдашнего секретаря ЦК Компартии Украины, а затем и секретаря ЦК ВКП(б). После XIX съезда партии Брежнев становится кандидатом в члены Президиума ЦК, секретарем ЦК КПСС, а после смерти Стали_ на оказывается в Главном политуправлении Советской армии и ВМФ. В феврале 1954 г. он избирается сначала вторым, а затем и первым секретарем Компартии Казахстана. В 1956 г. Брежнев вновь кандидат в члены Президиума ЦК и секретарь ЦК КПСС. В 1958 г., после устранения с политической арены всех соперников Хрущева, он назначается заместителем пред_ седателя Бюро ЦК КПСС по РСФСР, затем с мая 1960 по июль 1964 г. является председателем Президиума Верховного Совета СССР, причем с июня он одновременно и секретарь ЦК. Таким образом, к октябрьскому (1964) пленуму ЦК Бреж_ нев был вторым лицом в партии и государстве, что, конечно же, облегчило ему захват власти. Умер Брежнев в 1982 г.
История России 1945-2008
СССР в середине 1960_х - начале 1980_х гг.
Биографическая справка
Алексей Николаевич Косыгин. Косыгин родился в 1904 г.,в 1935 г. окончил Ленинградский текстильный институт. В 1938 г. он был уже на посту заведующего промышленно_ транспортным отделом Ленинградского обкома ВКП(б), с 1939 г. - членом ЦК ВКП(б). С осени 1941 г. и на протя_ жении всего 1942 г. был заместителем председателя Совета по эвакуации.
Косыгин был тесно связан с такими партийными и госу_ дарственными руководителями, как Н.А. Вознесенский, А.А. Кузнецов, М.И. Родионов, которые были арестованы по сфабрикованному «ленинградскому делу». Но Косыгин уцелел.
С 1953 по 1960 г. Косыгин был министром легкой и пи_ щевой промышленности. В 1960 г. стал членом Президиума ЦК КПСС, первым заместителем председателя Совета минист_ ров СССР и фактическим руководителем всей системы про_ мышленного производства и планирования в СССР. С 1964 по 1980 г. был председателем Совета министров СССР. Умер в 1980 г., вскоре после освобождения от должности по состоя_ нию здоровья.
17. Экономическая политика: попытки реформ и отказ от коренных преобразований
Поиски новой хозяйственной модели велись советски_ ми экономистами уже с конца 1950_х гг. Суть намерений
состояла в том, чтобы жесткую систему единого государ* ственного планирования сделать более гибкой посред* ством включения в нее элементов рыночного стимулиро* вания. При этом главной задачей становилось повыше* ние материальной заинтересованности производителей результатами своего труда. Решающим показателемэффективности работы рассматривался уже не традицион_ ный объем валового производства, а полученная в ре_ зультате сбыта произведенных товаров прибыль. Таким образом, предприятие и каждый его отдельный работник нацеливались на изготовление только той продукции, которая удовлетворяла бы потребителей, а не на произ_ водство нередко не востребованных на рынке товаров.
История России 1945-2008
| СССР в середине 1960_х - начале 1980_х гг. | ||||||||||
| Главное преимущество социалистического хозяйства | ||||||||||
| усматривалось в создании системы единого государ_ | ||||||||||
| ственного планирования всех сфер производства и рас_ | ||||||||||
| пределения, которое не должно было допустить присущих | ||||||||||
| капитализму кризисов перепроизводства, скачкообраз_ | ||||||||||
| ности и вытекающих из этого социальных потрясений. | ||||||||||
| Фундаментальным постулатом всего марксистско_ле_ | ||||||||||
| нинского учения являлась идея, что социализм - это | ||||||||||
| общество, свободное от кризисов. Считалось, что достичь | ||||||||||
| стабильного поступательного развития можно только за | ||||||||||
| счет введения государственной монополии на все произ_ | ||||||||||
| водственные ресурсы (мобилизация ресурсов), сведя к | ||||||||||
| минимуму, а в идеале полностью ликвидировав любые | ||||||||||
| проявления рыночной стихии, например товарно_денеж_ | ||||||||||
| ные отношения. Социалистическая экономика позволя_ | ||||||||||
| ла сосредоточивать огромные инвестиции на стратеги_ | ||||||||||
| ческих направлениях экономического развития, причем | ||||||||||
| делать это, не заботясь, как правило, о краткосрочном | ||||||||||
| Глава | ||||||||||
| экономическом эффекте. Наиболее отчетливо это прояв_ | ||||||||||
| лялось в экстремальных ситуациях, когда возникали | ||||||||||
| угрозы государственным интересам. | ||||||||||
| Точка зрения | ||||||||||
| Система контроля, созданная в сталинские времена, | ||||||||||
| продемонстрировала свою эффективность и обеспечила | ||||||||||
| бесспорные успехи в ходе индустриализации, в годы вой_ | ||||||||||
| ны, в период послевоенного возрождения. Это оказалось | ||||||||||
| возможным, во_первых, потому, что сам объект конт_ | ||||||||||
| роля был относительно простым - почти все экономи_ | ||||||||||
| ческие задачи так или иначе сводились к главной - проб_ | ||||||||||
| леме обороноспособности страны. Во_вторых, выбор | ||||||||||
| средств контроля практически не знал границ - его | ||||||||||
| осуществляли все государственные органы, включая пра_ | ||||||||||
| воохранительные и госбезопасности, причем всеми свой_ | ||||||||||
| ственными этим органам методами. В_третьих, вся эта | ||||||||||
| система была сверхцентрализованной, т. е. сама конт_ | ||||||||||
| ролировалась лично Сталиным. | ||||||||||
| Однако в условиях появившейся после Победы перспек_ | ||||||||||
| тивы длительного мирного периода задачи экономичес_ | ||||||||||
История России 1945-2008
СССР в середине 1960_х - начале 1980_х гг.
кого развития стали более разнообразными. Они были сформулированы в виде «основного экономического зако_ на социализма». Этот «закон» гласил, что целью про_ изводства при социализме является удовлетворение постоянно возрастающих потребностей трудящихся. Таким образом, был утвержден главный критерий оцен_ ки эффективности социалистического строя - его спо_ собность удовлетворить личные потребности каждого человека. Но нельзя не заметить, что учет этих по_ требностей попросту противоречит логике мобилиза_ ционных усилий.
В то же время с уходом в историческое небытие ста_ линизма вся система контроля постепенно утрачивает всепроникающую централизованность, в том числе и благодаря хрущевской политике борьбы с ведомствами и органами госбезопасности. И наконец, сами методы контроля стали гораздо мягче и не способны уже были держать людей в прежнем страхе и напряжении. Главной мотивацией трудовых успехов оставались, следователь_ но, лишь, во_первых, «идейность» и сознательность тру_ дящихся, во_вторых, растущее материальное стимули_ рование работников.
Коммунисты представляли социалистическую эконо_ мику в виде гигантской централизованно управляемой «фабрики», которая работает на плановой основе и на_ ходится в общественной собственности.
Фундаментом советской экономики были предприя_ тия, находящиеся в государственной собственности - главной форме общественной социалистической собствен_ ности, как гласила Конституция СССР. Другую форму социалистической собственности составляли коллектив_ ные хозяйства. Колхозы являлись основным видом предприятий в советском сельском хозяйстве. Частная собственность на средства производства в СССР не допус_ калась.
Коллективная и государственная собственность раз_ личались между собой только формально. Имущество колхоза, за исключением земли, которая была собствен_
История России 1945-2008
СССР в середине 1960_х - начале 1980_х гг.
ностью государства, принадлежало коллективу кресть_ ян. А имущество государственных предприятий принад_ лежало «всему народу». Отсюда различия в порядке управления. Руководителей госпредприятий назначали органы государственного управления (министерства и ве_ домства), а председателей колхозов выбирал коллектив.
Но на самом деле никаких принципиальных отличий ни в собственности, ни в порядке управления не сущест_ вовало. Выборы председателя колхоза, как и все выборы в СССР, были пустой формальностью. Его кандидатуру представлял райком КПСС, а колхозники утверждали ее на своем собрании. Утверждали практически всегда. И председатели колхозов, и директора промышленных предприятий входили в номенклатуру соответствующих комитетов КПСС и полностью зависели от партии.
Советская экономика управлялась на основе процес_ са директивного планирования. Один раз в 5 лет снача_ ла очередной съезд КПСС, а затем сессия Верховного Совета утверждали план пятилетнего экономического развития страны. План определял те показатели, кото_ рых союзные и республиканские министерства и ведом_ ства, государственные предприятия и колхозы должны добиться в течение предстоящей пятилетки.
Подготовкой пятилетнего плана и разработкой на его основе годовых планов для предприятий занимался особый орган управления - Госплан. Предприятия обя_ заны были достичь запланированных показателей. Их снабжение всеми необходимыми ресурсами также осу_ ществлялось централизованно через другой орган управ_ ления - Госснаб.
Предприятия СССР торговали друг с другом и прода_ вали свои товары населению. Но это не было рыночной торговлей. Цены на продукцию устанавливало государ_ ство, оно же определяло объемы производства и направ_ ление товарных потоков. Проще говоря, оно решало, в каком объеме и кому будет продана продукция того или иного назначения.
В отличие от стран с рыночной экономикой в СССР
извлечение прибыли не было главным мотивом хозяй_
История России 1945-2008
СССР в середине 1960_х - начале 1980_х гг.
ственной деятельности предприятий. Они управлялись и стимулировались к выполнению планов исключительно административными методами. И хотя невыполнение плана могло сказаться на размерах получаемых сотруд_ никами премий, главным его последствием руководи_ тель считал угрозу своей карьере.
За ходом выполнения планов следили не только ми_ нистерства и ведомства СССР, но и их дублирующие комитеты КПСС. В каждом территориальном партийном комитете обязательно имелись промышленный и сельс_ кохозяйственный отделы, которые отвечали за выполне_ ние планов. Поскольку руководители абсолютного боль_ шинства предприятий и организаций были членами КПСС, выполнение планов считалось не только админи_ стративной, но и партийной обязанностью. К числу крайне неблагоприятных последствий для командной экономики следует отнести замедление научно_техничес_ кой революции (НТР) - нацеленности производства на внедрение научных достижений. За два послевоенных десятилетия во всех без исключения хозяйственных от_ раслях развитых стран мира произошел стремительный скачок роста производительности труда. Интенсифика_ ция проявлялась не только в более совершенном осна_ щении производства, применении новых материалов и в улучшении качества продукции. Полностью изменялся весь производственный процесс, он становился более гибким, способным к постоянному обновлению.
В Советском Союзе подобное проявлялось очень сла_ бо и лишь в малой степени. Причина заключалась от_ нюдь не в отсутствии научно_технических достижений. Напротив, советская фундаментальная наука в те време_ на буквально ошеломила весь мир своими успехами. Но для внедрения этих достижений в массовое производство требовалась соответствующая мотивация - личная за_ интересованность работника. Страх перед наказанием, характерный для сталинской эпохи, стал уходить в прошлое, а надежды на то, что сознательность станет массовым явлением, связывались с будущим. Следова_ тельно, личный интерес, основывающийся на принци_
История России 1945-2008
СССР в середине 1960_х - начале 1980_х гг.
пах мобилизационной системы, не мог стать фактором качественного изменения советской экономики.
Плановая экономика практически не стимулировала к эффективной работе ни отдельных работников, ни предприятия в целом. Несмотря на то что в ходу был такой экономический рычаг, как премирование за успе_ хи в работе, советская система в большей мере ориен_ тировалась на ограничение уровня экономического не_ равенства. Стремление не дать заработать больше, чем положено, вполне соответствовало принципам комму_ нистической идеологии. Но это приводило к тому, что советский гражданин легально почти никак не мог зна_ чительно повысить уровень своих доходов. Размеры его зарплаты и возможных премий были четко определены. И каких бы успехов он ни достигал, это мало сказыва_ лось на его доходах.
Таким образом, новые политические цели, экономи*
ческие ориентиры и задачи, основанные на матери_ альных стимулах, проблемы управления грандиознойхозяйственной машиной, недостаточная эффективность прежних трудовых мотиваций и, наконец, наметившие* ся негативные тенденции развития общества, «лишив* шегося кнута и не получившего пряника» - в целом все это побуждало новое советское руководство к прове* дению масштабных реформ, затрагивающих самые осно_вы командной экономики. Альтернативой такому пути было отставание в мировом соревновании.
«Косыгинская реформа»
Обвиняя Хрущева в волюнтаризме, новое руководство провозгласило научный подход к экономике. При этом столкнулись две линии: на применение экономических (рынок, хозрасчет, материальная заинтересованность предприятий и трудящихся) и административных (улуч_ шение хозяйственного механизма) методов. Экономичес_ кая реформа 1965 г. стала компромиссом между ними.
В промышленности было восстановлено отраслевое управление, но при этом предполагалось, что основным звеном производства станет хозрасчетное предприятие
История России 1945-2008
СССР в середине 1960_х - начале 1980_х гг.
(самостоятельное, самоокупаемое и самофинансируемое). Основные фонды предприятия оставались в государ_ ственной собственности, и предприятия должны были вносить за них государству арендную плату. Топливо, энергию и сырье предприятиям предстояло покупать. Это должно было побудить директоров экономить топли_ во, энергию и сырье. Главным показателем эффектив_ ности стал объем реализованной продукции, на основе его формировалась прибыль предприятия, из которой после уплаты налогов и других отчислений государству образовывались фонды развития производства, матери_ ального поощрения, социально_культурных мероприя_ тий и жилищного строительства. Этими фондами распо_ ряжалась дирекция предприятия. Таким образом, произ_ водитель оказывался в непосредственной зависимости от спроса на произведенную им продукцию. От этого же за_ висела и зарплата работников, которые могли получать денежные премии из фондов материального поощрения.
Планирование производства теперь предлагалось на_ чинать «снизу»: дирекция предприятия сама намечала цифры плана, номенклатуру (перечень) изделий и фонд заработной платы, однако эти цифры уточнялись и утверждались Госпланом и после принятия Закона о пя_ тилетнем плане Верховным Советом СССР становились обязательными для предприятия. Было сокращено коли_ чество планируемых показателей. Теперь «сверху» дик_ товались только общий объем произведенной продукции в денежном выражении, номенклатура важнейших изде_ лий и общий фонд заработной платы. Изменение планов запрещалось.
В сельском хозяйстве также декларировался научно обоснованный подход. В марте 1965 г. пленум ЦК в оче_ редной раз обсудил вопрос о «дальнейшем развитии сельского хозяйства». Колхозы и совхозы получили не_ виданную прежде самостоятельность в рамках государ_ ственных плановых заданий. Сам план был снижен и объявлен неизменным на последующие 10 лет. Закупоч_ ные цены повышались в 1,5-2 раза, а сверхплановые поставки должны были осуществляться по повышенным
История России 1945-2008
СССР в середине 1960_х - начале 1980_х гг.
ценам. Кроме того, с колхозов и совхозов списывались долги, а цены на технику и запчасти снижались. Коли_ чество показателей, по которым хозяйства отчитывались перед государством, резко уменьшалось.
С целью повышения материальной заинтересованнос_ ти колхозников трудодень был заменен ежемесячной га_ рантированной оплатой деньгами и продуктами по нор_ мам, действовавшим в совхозах.
Точка зрения
45 лет назад, в 1970 году, был установлен первый в СССР после 1961 года новый памятник Сталину - бюст на его могиле на Красной площади. Это событие стало вершиной брежневского "восстановления доброго имени Сталина".
Тут надо напомнить, что в 1961 году в СССР произошёл первый, выражаясь на современный лад, "статуепад" или "сталиноповал". Вынос тела Сталина из Мавзолея был одобрен XXII съездом партии, а самым эмоциональным выступлением на съезде по этому поводу стала речь старой большевички Доры Лазуркиной, лично знавшей Ленина и проведшей после 1937 года около 17 лет в лагерях и ссылках. Она заявила:
- Вчера я советовалась с Ильичём, будто бы он передо мной как живой стоял и сказал: мне неприятно быть рядом со Сталиным, который столько бед принёс партии.
Зал встретил её слова, согласно стенограмме съезда, "бурными, продолжительными аплодисментами" и проголосовал за соответствующее решение. ("Просто, по-моему, ведьма какая-то, - возмущался этим выступлением опальный Вячеслав Молотов. - Во сне видит, как Ленин ругает Сталина").
Образ Сталина исчез отовсюду. Его тело вынесли из Мавзолея, памятники разрушили, изображения на зданиях и в метро - стёрли. Государственный гимн превратился в "песню без слов", потому что в нём тоже упоминалось запретное имя. Оно исчезло с карты страны, из названий улиц, только в некоторых городах Грузии сохранились "улицы Джугашвили". Всю эту кампанию язвительно высмеял тогдашний анекдот, согласно которому на надгробной плите Сталина выбили надпись: "Иосиф Джугашвили, участник Тифлисской демонстрации".
После 1964 года многие ожидали "воскрешения" Сталина. В народе ходили разговоры о том, что Сталин лежит в могиле в целости и сохранности, потому что гроб был загерметизирован. Теперь его тело достанут и снова положат в Мавзолей.
И новый Первый секретарь ЦК сделал несколько шагов навстречу этим ожиданиям. Впервые Брежнев упомянул Сталина в торжественном докладе по случаю 20-летия Победы. Историк С. Семанов вспоминал: "Что началось в зале! Неистовый шквал аплодисментов, казалось, сотрясёт стены Кремлёвского дворца, так много повидавшего. Кто-то стал уже вставать, прозвучали первые приветственные клики...". Кажется, рядом с оратором, совсем как тень датского короля, появился призрак самого Сталина. Брежнев стал быстро читать следующие фразы, и взбудораженный зал невольно затих. "Привидение" неохотно удалилось. Следующее упоминание Брежнев сделал в ноябре 1966 года, на родине Сталина - в Грузии. Он перечислил семь грузинских революционеров, Иосиф Сталин был назван в общем ряду, по алфавиту. Но только его имя слушатели встретили аплодисментами...
Однако это встретило и противодействие. В феврале 1966 года появилось известное "письмо 25" крупных деятелей советской науки, литературы и искусства против реабилитации Сталина. Среди подписавших его были семь академиков, в том числе Нобелевские лауреаты Капица и Тамм, писатели Паустовский и Чуковский, балерина Плисецкая, почти два десятка лауреатов Сталинских и Ленинских премий, среди прочих - и академик Сахаров.
В те годы Леонид Ильич, видимо, довольно часто размышлял над тем, как далеко можно и нужно заходить в реабилитации Сталина. Кремлёвский врач-стоматолог Алексей Дойников рассказывал: "Леонид Ильич часто заходил ко мне просто побеседовать. Причём иногда наш разговор был довольно острым. Однажды он спросил: "Как вы считаете, надо реабилитировать Сталина или нет?". Я ответил, что реабилитировать, конечно, надо, но не так, как все думают. Надо сказать, что было положительного и что отрицательного. И не говорить плохо о покойнике".
Любопытно, что Брежнева интересовало мнение врача-стоматолога, то есть представителя "простых людей", но считаться ему приходилось больше, конечно, с мнением людей не простых, а влиятельных. А каким было собственное отношение Брежнева? По словам Александра Бовина, "он относился к Сталину с уважением... Он симпатизировал Сталину и внутренне не мог принять его развенчание". Леонид Ильич объяснял свою позицию: "Сталин очень много сделал и, в конце концов, под его руководством страна выиграла войну - ему ещё воздадут должное". "Как ни удивительно, - вспоминала племянница генсека Любовь Брежнева, - дядя предугадал, что после смерти его будут так позорить. Он, я помню, сказал: "У народа нет памяти". И привёл пример Сталина". "Он (народ) быстро меня забудет, - заметил Леонид Ильич, - и даст себя обмануть, как будто в первый раз. За Сталина шли на смерть, а потом топтали его могилу ногами".
В итоге были просто смягчены крайности прежнего развенчания. Сталин вернулся в исторические фильмы, романы, книги. Когда он появлялся на экране, в кинозале среди зрителей нередко вспыхивали аплодисменты. Некоторые водители стали прикреплять портреты Сталина к ветровому стеклу своих автомобилей... И вот вершиной этой осторожной полу-реабилитации стало появление памятника Сталину на его могиле. Первый памятник Сталину после 1961 года! Да к тому же в столь священном месте - на Красной площади, у Кремлёвской стены! Изваял его скульптор Николай Томский. Установка бюста произошла вскоре после 90-летия Сталина.
Однако на этом оправдание Сталина приостановилось. Хотя многие ветераны войны требовали пойти дальше: вернуть Волгограду имя Сталина. Как вспоминал бывший руководитель столицы Виктор Гришин, в Кремль "часто шли письма от волгоградцев: верните нам славное имя Сталинград. Их даже на Политбюро показывали". На что Леонид Ильич "просто сказал: есть такие письма... но не стоит, наверное. Хотя вон в Париже есть и площадь Сталинграда, и улица". Впрочем, ветеранам всё-таки сделали небольшую уступку, в характерном духе эпохи ("шаг вперёд-полшага назад"): в городе на Волге появился новый проспект - Героев Сталинграда...
Помню, кстати, как я тогда впервые услышал, точнее, прочитал имя Сталина. Это было в декабре 1979 года, я учился в младших классах школы. В коридоре первого этажа школьного здания старшеклассники вывешивали свои стенгазеты (у каждого класса, начиная где-то с 8-го, имелась своя газета; одна из стенгазет, например, романтически называлась "Бригантина"). И вот в одной из них появилась небольшая статья по случаю 100-летия со дня рождения известного революционера И. В. Сталина (Джугашвили). Она была написана вполне в духе "Иосиф Джугашвили, участник Тбилисской демонстрации", по крайней мере, я тогда даже не понял из неё, что Сталин был высшим руководителем страны. Из статьи у меня только сложилось стойкое впечатление, что что-то не так было с этим пламенным революционером. Вроде бы всё делал хорошо, занимал правильную линию, но потом говорилось, что "культ личности Сталина был осуждён ХХ съездом партии". Отошёл от стенгазеты я со смутным ощущением того, что в этом деятеле, несмотря на все его перечисленные заслуги, явно было что-то антисоветское...
Могут спросить: ну ладно, со Сталиным ясно, но при чём же тут Троцкий? Эпизод с попыткой реабилитации Троцкого при Брежневе гораздо менее известен, но он, в общих чертах, как ни покажется странным, примерно повторил тот же самый сюжет.
В ноябре 1967 года торжественно отмечалось 50-летие Октябрьской революции. Ещё летом Брежневу подготовили черновик доклада к этой годовщине. "Мы попробовали, - вспоминал А. Бовин, - осторожненько начать реабилитацию ближайших сподвижников Ленина: Троцкого, Бухарина, Зиновьева, Каменева. И вставили в доклад аккуратную фразу, что, мол, большая роль в октябрьском перевороте принадлежит следующим товарищам..."
Заметим, что "восстановление доброго имени Сталина" началось точно с того же - с положительного упоминания в официальных речах. Позднее, в перестройку ровно по той же самой схеме состоялась "реабилитация Бухарина".
Бовин: "Вызывает. Сидит хмурый, явно расстроенный. Теребит в руках бумагу:
- Читайте.
Читаем. Текст приблизительно такой: как только посмели эти негодяи даже подумать о реабилитации заклятых врагов партии и советского государства. Таких ревизионистов не только нужно немедленно гнать из ЦК, но и вообще из партии. И подписи важных официальных академиков".
- Доигрались, - невесело пошутил Леонид Ильич, - скоро вас реабилитировать придётся, а вы туда же... Троцкого...
И пояснил своё отношение: "Ребята, я вам ничего не говорю, но вы поймите, партия ещё не готова. Не поймут нас. Не пришло ещё время".
Как ни странно, но обе "осторожненькие реабилитации" встречали одинаковое сопротивление в высших слоях советского общества и в итоге вязли в этом сопротивлении, только одна продвинулась чуть дальше, а другая не дошла даже до первой стадии (упоминаний в официальных речах). Почему? Потому что Троцкий вызывал ещё большую враждебность и противодействие у "важных официальных академиков", нежели Сталин. Примерно так же имущим и образованным слоям французского общества накануне Реставрации были неприятны и Робеспьер, и Наполеон. Один ("Робеспьер на коне") - чуть меньше, другой (Робеспьер без коня) - чуть больше. Симпатии тогдашней французской "элиты" располагались существенно правее и "конного", и пешего Робеспьеров. Примерно то же самое мы видим и в брежневское время.
Ну, а теперь? Последнее известие из Харьковской области: там 24 июня на улице Харьковской в городе Чугуеве разрушили памятник Ленину. Как теперь заведено на замайданной Украине, "неизвестные" напали на памятник и распилили его пополам.
Милиция вяло обещает найти "нарушителей". Занятно, что, несмотря на то, что уже принят закон о "декоммунизации", лениноборцы действуют по-прежнему тайно, как воры, обычно под покровом ночной темноты и в масках. По привычке, что ли? Хотя ведь, если вспомнить, то и первый "статуеповал" 1961 года в СССР тоже проходил крадучись, по ночам. И тело Сталина из Мавзолея выносили под покровом темноты, наглухо оцепив Красную площадь от прохожих и любопытствующих...
То, что постсоветская, с позволения сказать, "элита" ненавидит всех деятелей революции утробной, нутряной ненавистью - это понятно. Рабовладельцам свойственно люто ненавидеть бунтовщиков типа Спартака или Пугачёва, знатным аристократам с длинной родословной - Робеспьера и даже Наполеона Бонапарта. Наши постсоветские... гм... аристократы типа Михалкова, тугие денежные мешки или князья церкви - тоже ненавидят и Ленина, и Троцкого, и Сталина, и даже добрейшего Леонида Ильича. Всех. Тут даже и объяснять ничего не надо.
А вот то, что они ими порой прикрываются - это более любопытный парадокс. Сейчас Мосгоризбирком по предложению КПРФ разрешил сбор подписей за проведение референдума о возвращении на Лубянку свергнутого в 1991 году памятника Ф. Э. Дзержинского. Неизвестно, чем закончится голосование москвичей, если до него и вправду дойдёт - в конце концов, в Москве концентрация законченной буржуйской сволочи, то есть, виноват, "креативного класса", необыкновенно высока, выше всего в стране. Но всё равно забавно, когда нынешние насквозь буржуйские власти хотят прикрыться статуей - только лишь статуей! - революционера. Ну да, статуей - можно. Она ведь безобидная, в общем-то, статуя, если к ней, конечно, попривыкнуть. (Вон, Сталин работы Томского в 1970 году никого ведь не арестовал и к стенке не поставил). Хотя имеется подозрение, что если бы на Лубянку и в Кремль вернулся живой Феликс Эдмундович, не в бронзе, а во плоти, то их нынешние обитатели вскоре бы умерли...
Почему при Брежневе возникла ностальгия по Сталину?
12 октября 1964 года Хрущев был вызван своими коллегами на внеочередное заседание Президиума ЦК с правительственной дачи в Пицунде, где он проводил свой отпуск. Прибыв на другой день, 13 октября, в Кремль, он услышал множество критических выступлений в свой адрес.
В ходе заседания, продолженного на другой день 14 октября, член Президиума ЦК Д.С. Полянский резко высказался и по поводу антисталинизма Хрущева, заметив: «Сталина поносите до неприличия», Полянский первым внес конкретное предложение: «Вывод - уйти вам со всех постов в отставку. Вы же не сдадитесь просто». Его поддержал секретарь ЦК КПСС Н.В. Подгорный, заметив: «Культ личности процветает… Ссылки на Сталина - ни к чему. Сам делает хуже».
В конце заседания было принято решение освободить Хрущева от всех занимаемых им постов. Это решение было утверждено на состоявшемся в тот же день спешно созванном Пленуме ЦК КПСС. Первым секретарем ЦК КПСС был избран Л.И. Брежнев, Председателем Совета Министров СССР - А.Н. Косыгин.
Новые руководители старались как можно быстрее ликвидировать последствия ошибок Хрущева. Через месяц после отставки Хрущева на Пленуме ЦК было отменено решение о разделении местных органов партии. Вскоре были ликвидированы совнархозы.
Однако сохранялась неясность, какую оценку даст новое руководство Сталину. Академик Ю. Арбатов в своих воспоминаниях писал: «Помню, в первое же утро после октябрьского Пленума Ю.В. Андропов (я работал в отделе ЦК КПСС, который он возглавлял) собрал руководящий состав своего отдела, включая несколько консультантов, чтобы как-то сориентировать нас в ситуации. Рассказ о пленуме он заключил так: «Хрущева сняли не за критику культа личности Сталина и политику мирного сосуществования, а потому что он был непоследователен в этой критике и в этой политике».
Но все было не так просто, как тогда объяснил Ю.В. Андропов. Когда консультант ЦК КПСС Ф.М. Бурлацкий представил свои проекты выступлений А.Н. Косыгина, направлявшегося во Вьетнам и Китай, его вызвал к себе A.A. Громыко. Судя по воспоминаниям Бурлацкого, Громыко говорил: «Что, вы не понимаете происходящих перемен? Что вы насовали в речь - мирное сосуществование с Западом, XX съезд, критику Сталина? Все надо переписать заново в духе новой политики - жесткой борьбы против американского империализма, который пытается задушить революцию во Вьетнаме. По-моему, тепло сказать о нашей неизменной дружбе с китайским народом». К этому времени статья Бурлацкого, озаглавленная «Культ личности Сталина и его пекинские наследники», была забракована «Правдой».
Было очевидно, что в руководстве страны идет напряженная борьба по вопросу о том, как следует оценивать Сталина и исторический период развития страны, связанный с его деятельностью. Эта борьба особенно остро проявилась в ходе подготовки доклада Л.И. Брежнева по случаю 20-летия Победы советского народа над гитлеровской Германией. Пока Бурлацкий и другие готовили доклад, А.Н. Шелепин представил свой вариант доклада. Вспоминая этот вариант, Бурлацкий писал, что в нем шла речь о «восстановлении доброго имени Сталина».
Вариант доклада, предложенный Шелепиным, был отвергнут. Однако в Президиуме и Секретариате ЦК началась дискуссия о том, какую оценку дать Сталину. Бурлацкий вспоминал: «Подавляющее большинство членов руководства высказалось за то, чтобы усилить позитивную характеристику Сталина. Некоторые даже представили большие вставки со своим текстом, в которых говорилось, что Сталин обеспечил разгром оппозиции, победу социализма, осуществление ленинского плана индустриализации и коллективизации, культурной революции, что стало предпосылками для победы в Великой Отечественной войне и создания социалистического лагеря. Сторонники такой позиции настаивали на том, чтобы исключить из текста доклада само понятие «культ личности», а тем более «период культа личности». Больше других на этом настаивали Суслов, Мжаванадзе и некоторые молодые руководители, включая Шелепина. Другие, например Микоян и Пономарев, предлагали включить формулировки, прямо позаимствованные из известного постановления «О преодолении культа личности и его последствий» от 30 июня 1956 года.
«Особое мнение высказал Андропов. Он предложил полностью обойти вопрос о Сталине в докладе, попросту не упоминать его имени, учитывая разноголосицу мнений и сложившееся соотношение сил среди руководства… Брежнев, в конечном счете, остановился на варианте, близком к тому, что предлагал Андропов. В докладе к 20-летию Победы фамилия Сталина была упомянута только однажды». По ходу доклада Брежнев произнес: «Был образован Государственный Комитет Обороны во главе с Генеральным секретарем ЦК ВКП(б) И.В. Сталиным для руководства всеми действиями по организации отпора врагу».
В своей книге «Брежнев. Правитель «золотого века» Сергей Семанов вспоминал: «Речь эта передавалась по всем каналам радио и телевидения в прямом эфире, я смотрел… как и миллионы граждан, очень внимательно… И вот Брежнев зачитал упомянутый краткий текст. Что началось в зале! Неистовый шквал аплодисментов, казалось, сотрясет стены Кремлевского дворца, так много повидавшего. Кто-то стал уже вставать, прозвучали приветственные клики в честь Вождя. Брежнев, окруженный безмолвно застывшим президиумом, сперва оторопело смотрел в зал, потом быстро-быстро стал читать дальнейшие фразы текста. Зал постепенно и явно неохотно затих, А зал этот состоял как раз из тех, кто именуется «партийным активом», то есть тех лиц, которые именуются «кадровым резервом». Это был именно ИХ глас».
Вскоре в «Правде» появилась статья видного историка страны академика В. Г. Трухановского, в которой говорилось, что положение о «периоде культа личности» является антиисторическим понятием. Очевидно, что эта статья, инспирированная руководящими идеологическими инстанциями, была направлена не на то, чтобы разобраться с феноменом Сталина и периодом, когда он был у власти, а раз 3 и навсегда снять острую тему. Бесконечные упоминания «культа личности Сталина» в печати прекратились. Очередная антисталинская кампания завершилась.
Еще в начале 1965 года в «Воениздате» вышел шестой, заключительный том «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941–1945», в котором на 38 страницах было упомянуто имя Сталина. При этом на каждой из этих страниц Сталина всякий раз оценивали сугубо негативно. Публикация этого тома не вызвала никаких нареканий со стороны властей. Однако когда в начале осени 1965 года в издательстве «Наука» вышла в свет книга А.М. Некрича «1941. 22 июня», в которой лишь развивалось положение хрущевского доклада о невнимании Сталина к предупреждениям о возможности германского нападения на СССР, она подверглась острой критике. Правда, критики не говорили о неверном освещении роли Сталина, а лишь утверждали, что Некрич неправильно описал подготовку СССР и Красной Армии к войне. (Через некоторое время A.M. Некрич выехал в Израиль на постоянное жительство.)
Упоминание Брежневым имени Сталина в своем докладе на торжественном собрании 8 мая 1965 года вызывало одобрение не только среди партийного актива, но и многих советских людей, считавших, что настало время решительно осудить хрущевскую кампанию против Сталина. Хотя стихотворение молодого поэта Феликса Чуева «Зачем срубили памятники Сталину?» не было опубликовано, его машинописные копии передавали из рук в руки. Позже Чуев вспоминал: «Мне приходило изрядное количество писем: одни читатели разделяли мои чувства, другие обещали расстрелять у Кремлевской стены».
«Пусть, кто войдет, почувствует зависимость От Родины, от русского всего. Там посредине - наш Генералиссимус И маршалы великие его».
Пока литературные журналы, в которых преобладала либеральная интеллигенция, ругали Чуева и его стихотворение, «маршалы великие» стали публиковать мемуары, в которых неудачи Красной Армии первых лет войны объяснялись не столько просчетами Сталина, сколько объективными причинами, мощью врага, недостатками советских войск и собственными ошибками. Говоря же о победах Красной Армии, они отдавали должное не только героизму советских воинов, растущему, совершенствованию военной техники и собственного военного мастерства, но и решениям, принимавшимся в Ставке во главе со Сталиным. Хотя их похвала в адрес Сталина нередко умерялась замечаниями о разногласиях с ним по ряду вопросов, их рассказы о встречах со Сталиным в годы войны были конкретными и создавали емкое представление о его полководческой деятельности.
Из книги воспоминаний маршала Конева «Сорок пятый», опубликованной в 1966 году, следовало, что, вопреки заявлениям Хрущева, И.В. Сталин принимал активное участие в разработке важнейших боевых операций Красной Армии. Уже на первых же страницах своей книги маршал подробно рассказал, какие указания давал Сталин в ходе подготовки операции по овладению Силезским промышленным районом, обратив особой внимание на его огромную роль в хозяйстве Европы. По ходу книги Конев не раз упоминал, как уже в ходе боевых операций его фронта Сталин контролировал их проведение, а порой брал под контроль и действия отдельных армий. В то же время, по словам Конева, получалось, что, вопреки утверждению Хрущева, Сталин предпочитал коллегиальное решение вопросов ведения военных действий, проявляя со своей стороны глубокое знание обсуждавшихся предметов.
В своей книге «Солдатский долг» маршал К.К. Рокоссовский рассказал о своих впечатлениях от разговоров со Сталиным, которые в корне противоречили созданному Хрущевым образу Сталина, как человека с дурным, капризным характером, грубо обращавшимся с окружающими. Вспоминая тяжелые дни ноября 1941 года во время боев под Москвой, Рокоссовский писал, как он был вызван для телефонного разговора с И.В.Сталиным вскоре после того, как немцы в очередной раз потеснили наши войска на истринском участке фронта. По этому поводу генерал уже имел «бурный разговор» с командующим фронтом Г.К. Жуковым. «Идя к аппарату, я представлял, под впечатлением разговора с Жуковым, какие же громы ожидают меня сейчас. Во всяком случае, я приготовился к худшему. Взял разговорную трубку и доложил о себе. В ответ услышал спокойный, ровный голос Верховного Главнокомандующего. Он спросил, какая сейчас обстановка на истринском рубеже. Докладывая об этом, я сразу же пытался сказать о намеченных мерах противодействия. Но Сталин мягко остановил, сказав, что о моих мероприятиях говорить не надо. Тем подчеркивалось доверие к командиру. В заключение разговора Сталин спросил, тяжело ли нам. Получив утвердительный ответ, он сказал, что понимает это: «Прошу продержаться еще некоторое время, мы вам поможем…» Нужно ли добавлять, что такое внимание Верховного Главнокомандующего означало очень многое для тех, кому оно уделялось. А теплый отеческий тон подбадривал, укреплял уверенность. Не говорю уже, что к утру прибыла в армию и обещанная помощь - полк «катюш», два противотанковых полка, четыре роты с противотанковыми ружьями и три батальона танков. Да еще Сталин прислал свыше 2 тысяч москвичей на пополнение».
Полностью Опровергая заявление Хрущева о том, что Сталин не терпел возражений и навязывал свою волю, не считаясь с объективными условиями, Рокоссовский приводил рассказ о разговоре И.В. Сталина с Г.К. Жуковым, свидетелем которого он стал: «Сталин поручил Жукову провести небольшую операцию, кажется, в районе станции Мга, чтобы чем-то облегчить положение ленинградцев. Жуков доказывал, что необходима крупная операция, только тогда цель будет достигнута. Сталин ответил: «Все это хорошо, товарищ Жуков, но у нас нет средств, с этим надо считаться». Жуков стоял на своем: «Иначе ничего не выйдет. Одного желания мало». Сталин не скрывал своего раздражения, но Жуков твердо стоял на своем. Наконец, Сталин сказал: «Пойдите, товарищ Жуков, подумайте, вы пока свободны». Мне понравилась прямота Георгия Константиновича. Но когда мы вышли, я сказал, что, по-моему, не следовало бы так резко разговаривать с Верховным Главнокомандующим. Жуков ответил: «У нас еще не такое бывает».
В своих воспоминаниях «Служу народу» маршал Мерецков высмеивал утверждение Хрущева о том, что Сталин разрабатывал военные операции на глобусе. К.А. Мерецков писал: «Ничего более нелепого мне никогда не приходилось читать. За время войны, бывая в Ставке и в кабинете Верховного Главнокомандующего с докладами, присутствуя на многочисленных совещаниях, я видел, как решались дела. К глобусу Й.В. Сталин тоже обращался, ибо перед ним вставали задачи и такого масштаба. Но вообще-то он всегда работал с картой и при разборе предстоящих операций порой, хотя далеко не всегда, даже «мельчил». Последнее мне казалось излишним… Но неверно упрекать его в отсутствии интереса к деталям. Даже в стратегических военных вопросах И.В. Сталин не руководствовался ориентировкой «по глобусу». Тем более смешно говорить это применительно к вопросам тактическим, а они его тоже интересовали, и немало». Следует заметить, что и Мерецков, и Рокоссовский были репрессированы и лишь накануне войны вернулись к активной работе. Однако они не пытались свалить на Сталина вину за беззакония, совершенные в отношении них, и не старались исказить правду о нем, мстя за свои злоключения.
Подробным образом рассказал о том, как осуществлялась ежедневная деятельность Верховного Главнокомандующего Сталина маршал С.М. Штеменко, работавший во время войны в Генеральном штабе. В течение суток Сталин трижды получал подробный доклад о положении на фронте, а сам давал указания для передачи на фронт. При этом Штеменко отмечал, что Сталин точно знал по фамилиям всех командующих фронтами, армий, корпусов. Знал он фамилии и многих командиров дивизий.
Эти воспоминания опровергали выдумки Хрущева о некомпетентности Сталина как военного руководителя и пагубности его руководства Красной Армией. Одновременно мемуары маршалов показывали, что в «Истории Великой Отечественной войны» и других публикациях хрущевского времени была скрыта огромная позитивная роль Сталина в руководстве действиями советских Вооруженных сил в годы войны. Особое внимание привлекла книга маршала Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления». Как известно, в 1946–1951 годах маршал был подвергнут опале при Сталине и лишь в последние месяцы жизни Сталина он вернулся к руководящим постам в Министерстве обороны. Казалось бы, он мог высказать много недоброжелательных замечаний в адрес своего непосредственного начальника по Наркомату обороны. Не скрывая разногласий со Сталиным (например, по вопросу об обороне Киева в 1941 году), Жуков приводил множество примеров, свидетельствующих о выдающемся вкладе Сталина в Победу.
Как и другие маршалы, Жуков подчеркивал высокий уровень компетентности Сталина, который он проявлял в ходе подготовки боевых операций. По словам Жукова, «идти на доклад в Ставку, к Сталину, скажем с картами, на которых были хоть какие-то «белые пятна», сообщать ему ориентировочные данные, а тем более преувеличенные данные - было невозможно. И.В. Сталин не терпел ответов наугад, требовал исчерпывающей полноты и ясности. У него было какое-то особое чутье на слабые места в докладах и документах, он тут же их обнаруживал, и строго взыскивал с виновных за нечеткую информацию. Обладая цепкой памятью, он хорошо помнил сказанное, не упускал случая резко отчитать за забытое. Поэтому штабные документы мы старались готовить со всей тщательностью, на какую только способны были в те дни».
Опровергая хрущевскую версию о сталинском своеволии в руководстве во время войны, Г.К. Жуков писал: «После смерти Сталина появилась версия о том, что он единолично принимал военно-политические решения. С этим согласиться нельзя. Выше я уже говорил, что если Верховному докладывали вопросы со знанием дела, он принимал их во внимание. И я знаю случаи, когда он отказывался от своего собственного мнения и ранее принятых решений. Так было, в частности, с началом сроков многих операций».
Давая общую оценку полководческой деятельности Сталина, Г.К. Жуков писал: «Как военного деятеля И.В. Сталина я изучил досконально, так как вместе с ним прошел всю войну… В руководстве вооруженной борьбой в целом И.В. Сталину помогали его природный ум, богатая интуиция. Он умел найти главное звено в стратегической обстановке и, ухватившись за него, оказать противодействие врагу, провести ту или иную крупную наступательную операцию… И.В. Сталин владел вопросами организации фронтовых операций и операций групп фронтов и руководил ими с полным знанием дела, хорошо разбираясь и в больших стратегических вопросах. Эти способности И.В. Сталина как Главнокомандующего особенно проявились, начиная со Сталинграда… Несомненно, он был достойным Верховным Главнокомандующим. Конечно, И.В. Сталин не вникал во всю ту сумму вопросов, над которой приходилось кропотливо работать войскам и командованию всех степеней, чтобы хорошо подготовить операцию фронта или группы фронтов. Да ему это и не обязательно было знать».
Подробные описания в воспоминаниях маршалов деятельности Сталина как Верховного Главнокомандующего, обстановки в кремлевском кабинете Сталина, стиля работы Сталина позволили советскому писателю Юрию Бондареву ввести в свой знаменитый роман «Горячий снег» сцену, в которой его герой - генерал Бессонов обсуждал со Сталиным в Кремле ход боевых действий под Сталинградом. Писатель мастерски изобразил характерные особенности сталинского стиля общения с людьми, его манеру ведения дискуссий и принятия решений. Это было первым появлением Сталина в советской художественной литературе после 1964 года.
В это же время вышли в свет воспоминания Валентина Бережкова, который работал переводчиком на Тегеранской конференции, а также протокольные записи Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференций. Эти публикации еще в большей степени подтверждали представление об умелом руководстве Сталиным внешними делами страны.
Воспоминания маршалов о войне и публикации о международных конференциях отразились и на подготовке кинорежиссером Юрием Озеровым отдельных эпизодов киноэпопеи «Освобождение». В сценарий, который он писал вместе с Юрием Бондаревым и Оскаром Кургановым, были включены сцены, основанные на воспоминаниях Жукова, Рокоссовского, а также протоколах конференций Большой Тройки и воспоминаниях Бережкова. Впервые после 1953 года в советском фильме появлялся И.В. Сталин. Летом 1968 года работа над первыми двумя сериями из эпопеи («Огненная дуга» и «Прорыв») уже близилась к концу. В августе должны были снять сцены, посвященные Тегеранской конференции. На роль переводчика Сталина подобрали моего школьного друга Вячеслава Сулиму. Однако Слава должен был выезжать в качестве переводчика в составе делегации в Канаду и он попросил меня, чтобы я заменил его На съемках.
Это было совершенно неожиданно для меня, так как я не только никогда не снимался в кино, но после новогоднего праздника в первом классе я никогда не участвовал в каких-либо самодеятельных спектаклях. Однако Юрий Озеров справедливо рассудил, что, имея опыт переводческой работы, я буду естественно вести себя, когда мне придется по ходу сцены переводить переговоры Сталина.
Во время съемок мне было все в новинку, и я волновался. Но я заметил, что и опытные актеры были заметно взволнованы, увидев артиста Бухути Закариадзе в гриме Сталина. Неожиданно в павильон Мосфильма, где снимался зал Тегеранской конференции, вошел Юрий Никулин, который в это время был занят в сцене из «Бриллиантовой руки». Войдя в домашнем наряде своего героя и увидев «Сталина», он так и застыл, утрированно изображая свое удивление.
Сцена прибытия Сталина в Тегеран снималась на Тушинском аэродроме. Помимо участников киногруппы к месту съемки подошли летчики и работники аэродрома. Многие из них старались завязать разговор с Закариадзе, сфотографироваться рядом с ним. Артист подыгрывал общему настроению, поддерживая себя «в образе». Многие улыбаясь говорили, что Сталину давно пора вернуться. Другие, шутя, журили «Сталина» за то, что тот излишне доверился Берии. Было очевидно, что появление «Сталина» вызывало лишь теплые эмоции и не было таких, кто бы возмущался его возвращением на экран.
Сцена встречи Сталина с Рузвельтом снималась, когда на Мосфильм пришла экскурсия дипломатических работников, аккредитованных в Москве, с их женами и детьми. Об этой экскурсии узнали иностранные журналисты в Москве, а вскоре в ряде журналов и газет США были опубликованы фотографии, изображавшие «Сталина», «Рузвельта» и их «переводчиков». Публикуя эту фотографию в журнале «Ньюсуик» за 7 октября 1968 года, корреспонденты из Москвы писали, что съемки фильма - «это часть тихой кампании Кремля с целью реабилитировать Сталина, по крайней мере, как военачальника».
Но дело обстояло совсем не так, как писали американские журналисты. Завершился 1968 год, а затем прошел 1969 год, но уже готовые фильмы Юрия Озерова упорно не пускали на экран. Препятствия чинились правительственными учреждениями из-за тех небольших сцен, в которых появлялся Сталин. Подавляющее большинство советских людей и не подозревали, что в верхах не было единства относительно того, как оценивать Сталина.
С одной стороны, новое руководство представляло собой то поколение советских руководителей, на которых Сталин давно сделал свою ставку. Перелом в карьерах Брежнева, Косыгина, Подгорного и других членов постхрущевского руководства произошел в середине 30-х годов, когда они, закончив высшие учебные заведения и поработав на современном производстве, оказались на ответственных партийных и государственных постах, освободившихся главным образом в результате взаимоуничтожения партийных руководителей в ходе междоусобной борьбы 1937–1938 годов. Многих из них на высокие государственные посты лично назначал Сталин. На XIX съезде Сталин ввел Брежнева и ряд других представителей нового поколения советских руководителей в состав расширенного Президиума ЦК.
Подъем их политической деятельности пришелся на годы Великой Отечественной войны и они были связаны дружескими узами со многими ветеранами фронта и тыла тех героических лет. А многие люди из этого поколения, пережив первый шок от доклада Хрущева, отказывались верить в огульные и бездоказательные обвинения Сталина. Верховный Главнокомандующий, с именем которого они шли на смертный бой и выдерживали нечеловечески тяжелые условия труда и жизни в тылу, оставался для них великим героем даже в годы разгула хрущевского антисталинизма.
Кроме того, новые руководители не забыли того, как над некоторыми из них нависла угроза расправы, после того как Хрущев счел их носителями сталинизма, подвергнув их тесту с помощью рассказа А.И. Солженицына. Они решили не только прекратить «тестирование на наличие сталинизма», но и наказать автора произведения, с помощью которого они были подвергнуты этой проверке. Несостоявшийся лауреат Ленинской премии Солженицын стал объектом травли, подобной тем, что давно научились устраивать в СССР писателям и другим творческим работникам. Даже те произведения Солженицына, которые лишь весьма косвенно касались проблем репрессий, как его роман «Раковый корпус», были запрещены к публикации, а затем последовала долгая кампания преследования писателя. Как это часто бывало в ходе таких кампаний, объект преследований, испытывая массу материальных и психологических неудобств, заметно выигрывал в общественном признании.
С другой стороны, за 11 лет в правящих кругах советского общества произошли серьезные перемены. Ряд лиц, которых выдвигал Сталин на первые посты в руководстве (как, например, П.К Пономаренко), были постепенно отстранены от руководства. На руководящих постах Хрущев оставлял тех, кто демонстрировал свою поддержку ему. Хотя эти люди могли заменить Хрущева и ему подобных руководителей еще в середине 50-х годов, в течение 11 лет пребывания на различных партийных и хозяйственных постах, они активно поддерживали хрущевскую политику и провод имые им реорганизации. Правда, плачевные результаты хрущевских экспериментов заставили их убрать Хрущева и отказаться от ряда его реформ, но 11 лет сотрудничества с Хрущевым не прошли для них даром. Они привыкли жить без глубокого теоретического осмысления политики страны, подменяя его пропагандистской трескотней. Придя к власти, они не желали пересматривать политику страны на научной основе, что признал необходимым Сталин еще в 1951–1952 годах. Они продолжали двигаться по инерции, повторяя дежурные фразы о верности ленинизму. Попытки же пересмотреть экономическую политику страны были недостаточно продуманы, а затем остановлены. Авантюристическая самонадеянность Хрущева постепенно сменялась спесивой самоуспокоенностью.
Вряд ли наследники Хрущева задумывались и о том, что за годы хрущевского правления лозунги партии, ее программные требования оказались так дискредитированы, что требовались значительные усилия для того, чтобы восстановить утерянное доверие и утраченную привлекательность коммунистических идеалов. Программа КПСС, принятая на XXII съезде и содержавшая совершенно нереальные задачи создания материально-технической базы коммунизма к 1980 году, не была изменена. В значительной степени это объяснялось тем, что новые руководители были связаны своими заявлениями в поддержку этой программы и других обещаний Хрущева.
Шаблонные фразы о преодолении «волюнтаризма» и победе ленинских идей прикрывали неспособность власть имущих критически взглянуть на глубокие изъяны политической жизни СССР, позволившие Хрущеву 11 лет находиться на ведущих государственных постах и безнаказанно совершать авантюристические действия, наносившие урон стране. Судя по всему, партийные группировки, свергнувшие Хрущева, не были готовы глубоко разбираться в причинах, породивших провалы советской внутренней и внешней политики 1953–1964 годов. Руководители страны не собирались пересматривать те условия, которые позволили им прийти к власти и удерживаться у власти. Они не понимали, что отрыв партийных верхов от народа, об опасности которого предупреждал Сталин в 1937 году, существенно усилился за годы Хрущева, а внезапное объявление об его отставке без всяких разумных объяснений лишь усугубило недоверие народа к властям.
Принцип «ненаказуемости» верхов, фактически введенный Хрущевым на XX съезде под предлогом защиты от незаконных репрессий, способствовал тому, что ошибки советского руководства за 11 лет не были глубоко проанализированы. Отказавшись от очернительства сталинского периода советской истории, но не попытавшись глубоко проанализировать это время, руководство фактически закрыло и этот период для серьезного и объективного исследования. История СССР превратилась в собрание шаблонизированных оценок, скрывавших правду, а нередко искажавших ее.
Нежелание глубоко анализировать прошлое во многом объяснялось также воспоминаниями о катастрофичных последствиях доклада Хрущева на XX съезде. Повторение потрясений, вроде тех, что произошли после XX съезда, пугало руководителей страны, и они избегали глубокого анализа советской истории, чтобы обеспечить стабильность и спокойствие в стране. Они боялись, что признание того, что в огромном количестве жертв виновен не Сталин, а многие партийные руководители различного уровня, работники органов безопасности и правоохранительной системы, а также миллионы рядовых советских граждан, могло нанести удар по основным положениям пропаганды, провозглашавшим безупречную мудрость партии, совершенство советского государства, высочайшие моральные качества представителей рабочего класса и всего народа.
В то же время разногласия в международном коммунистическом движении, усугубившиеся после отставки Хрущева, кризис в Чехословакии 1968 года, который начался с осуждения репрессий конца 40-х - начала 50-х годов и увенчался вводом войск стран Варшавского договора в эту страну, а также появление в стране собственных «диссидентов», лишь убеждали руководителей СССР в опасности поднимать взрывоопасные вопросы. В этой обстановке руководители страны панически боялись «раскачивать лодку» и стремились сглаживать разногласия между собой, а поэтому уходить от любых сложных и острых идейно-политических вопросов.
К тому же новые руководители были причастны к молчаливому одобрению доклада Хрущева на XX съезде КПСС. Новые руководители поддержали Хрущева в его борьбе против Молотова и других, которые обвинялись в сотрудничестве со Сталиным в проведении репрессий. Как сказано выше, на XXII съезде КПСС Н.В. Подгорный лично предложил вынести тело Сталина из Мавзолея, а делегаты съезда его поддержали.
Все эти обстоятельства привели к тому, что в докладе о 50-летии Октябрьской революции, с которым в ноябре 1967 года выступил Л.И. Брежнев, не было ни слова сказало о роли Сталина в советской истории. Эти же обстоятельства объясняли противоречивое отношение руководства страны к оценке Сталина, проявившееся в ходе обсуждения вопроса о 90-летии Сталина на заседании Политбюро 17 декабря 1969 года.
Во вступительном слове Л.И, Брежнев сказал, что был подготовлен вариант статьи в «Правде» к 90-летию Сталина, и предложил всем высказаться. Первым выступил М.А. Суслов, который считал, что «такую статью ждут в стране вообще, не говоря о том, что в Грузии особенно ждут». Он заметил, что «молчать совершенно, сейчас нельзя. Будет расценено неправильно, скажут, что ЦК боится высказать открыто свое мнение по этому вопросу». Однако он тут же оговорился, что «не нужно широко отмечать 90-летие и вообще никаких иных мероприятий не проводить, кроме этой статьи». Суслов выразил удовлетворение содержанием предложенного варианта статьи, так как она «говорит и о положительной роли Сталина, и о его ошибках. Говорится в соответствии с известным решением ЦК КПСС», то есть решением от 30 июня 1956 года. «Я думаю, - замечал Суслов, - что нас правильно поймут все, в том числе и интеллигенция… Неправильно могут понять Солженицын и ему подобные, а здоровая часть интеллигенции (ее большинство) поймет правильно».
Ему возражал Н.В, Подгорный. Он напомнил, что «все присутствующие здесь, или, во всяком случае, большая часть, - участники XX и XXII съездов партии. Большинство из нас выступали на этих съездах, говорили, критиковали ошибки Сталина. Об этом говорил, как мы помним, и т. Суслов в своем выступлении». Подгорный заявил: «Я не думаю, что надо как-то отмечать 90-летие со дня рождения Сталина. Если выступить со статьей в газете, то надо писать, кто погиб и сколько погибло от его рук. На мой взгляд, этого делать не нужно… Сейчас все успокоились. Никто нас не тянет, чтобы мы выступили со статьей, никто не просит. И, мне кажется, кроме вреда, ничего эта статья не принесет. А уж если писать, то надо писать в строгом соответствии с решением Центрального Комитета партии, принятым в свое время и опубликованным». Н.В, Подгорного поддержал А.П. Кириленко, а также А.Я. Пельше.
За публикацию статьи выступил П.Е. Шелест, который заметил: «Надо учитывать, что за последние годы в мемуарах наших маршалов, генералов много понаписано о Сталине с разных точек зрения, кое в чем расходящихся с решениями ЦК, принятыми ранее». П.Е. Шелеста поддержал К.Т. Мазуров, заметив: «Мне кажется, более того, надо подумать о том, чтобы поставить бюст на могиле Сталина. Я вам скажу, как реагировал т. Гусак на этот факт, когда мы подошли с ним во время посещения Мавзолея к могиле Сталина. Он спросил, а почему нет бюста? Я ему сказал, что вначале не поставили, а потом как-то к этому вопросу не возвращались. Он говорит: по-моему, это неправильно. Надо было поставить бюст. Вот вам точка зрения т. Гусака, который был в свое время, безусловно, обижен Сталиным. Да, по-моему, и любой здравый человек рассудил бы так». Решительно выступил за публикацию статьи А.Н. Шелепин, который считал, что «в народе это будет встречено хорошо». За публикацию статьи выступил В.В. Гришин. Его поддержали А.Н. Косыгин и Д.Ф. Устинов.
Однако с возражениями выступил заведующий международным отделом и секретарь ЦК КПСС Б.Н. Пономарев. Он заявлял: «Любое выступление о Сталине, и особенно это, надо рассматривать с точки зрения интересов партии и коммунистического и рабочего движения. Вы помните, как после XX съезда партии было много разговоров на этот счет, много волнений разного рода. Что нам лучше сейчас - поднимать снова эти волнения или пусть будет так, как сейчас, т. е. спокойное состояние?… Если уж писать, то надо освещать две стороны медали. Но надо ли писать вообще, я не знаю. Что, например, скажут тт. Гомулка, Кадар? Словом, будут возникать разного рода вопросы. Это очень сложная фигура - Сталин в истории и с ним нужно быть осторожным».
Надо сказать, что Пономарев, ориентировавшийся на взгляды руководителей ряда европейских компартий, явно игнорировал настроения многих рядовых коммунистов этих стран. Судя по моим личным беседам, многие коммунисты различных стран высказывали недоумение по поводу отказа вернуть Сталинграду его название. Я помню, как во время собрания итальянских левых сил за признание ГДР во Флоренции в декабре 1971 года в зале раздались бурные аплодисменты; когда показали документальный фильм, в котором появился Сталин на Потсдамской конференции. В 1976 году я видел небольшие портреты Сталина на улицах португальских городов, а в Лиссабоне в это время можно было приобрести значки с его изображением.
Пономареву возражал Ю.В. Андропов, заявивший: «Я за статью… Вопрос этот, товарищи, внутренний, наш и мы должны решать, не оглядываясь на заграницу… А насчет заграницы я вам скажу. Кадар, например, в беседе со мной говорил: почему вы не переименуете Волгоград в Сталинград? Все-таки это историческое наименование. Вот вам и Кадар».
После этого за публикацию статьи высказались все остальные, принявшие участие в дискуссии (Г.Н. Воронов, MC. Соломенцев, И.В. Капитонов, П.М. Машеров, Д.А. Кунаев, B.B. Щербицкий, Ш.А. Рашидов, Ф.Д. Кулаков). При этом В.В. Щербицкий заметил: «Что преподают в школах по этому вопросу? Ничего определенного, кроме культа». (Видимо, он имел в виду стандартные упоминания о «культе личности Сталина».)
Подводя итоги дискуссии, Брежнев признал, что «вначале занимал отрицательную позицию» относительно публикации статьи. Он объяснял это так: «У нас сейчас все спокойно, все успокоились, вопросов нет в том плане, как они в свое время взбудоражили людей и задавались нам. Стоит ли нам вновь этот вопрос поднимать?» Однако, замечал Брежнев, «побеседовав со Многими секретарями обкомов партии, продумав дополнительно и послушав ваши выступления, я думаю, что все-таки действительно больше пользы в том будет, если мы опубликуем статью… Если мы дадим статью, то будет каждому ясно, что мы не боимся прямо и ясно сказать правду о Сталине, указать то место, какое он занимал в истории, чтобы не думали люди, что освещейие этого вопроса в мемуарах отдельных маршалов, генералов меняет линию Центрального Комитета партии». Брежнев предлагал поручить Суслову, Андропову, Демичеву, Катушеву доработать статью «с учетом обмена мнений сегодня».
Статья, опубликованная в «подвале» второй страницы «Правды» 21 декабря 1969 года, называлась «К 90-летию И.В. Сталина» и во многом была похожа на статью, которая была опубликована ровно 10 дет назад при Хрущеве. В то же время статья была не только меньше (сравнив обсуждавшийся вариант статьи с опубликованным в «Правде», Василий Сойма указал, что статья существенно сократилась в объеме - с 12 до 5 машинописных страниц), но и стала еще суше по изложению материала.
В статье подчеркивалось, что «в оценке деятельности Сталина КПСС руководствуется известным постановлением ЦК КПСС от 30 июня 1956 года «О преодолении культа личности и его последствий». В одном абзаце было упомянуто об индустриализации, коллективизации и вскользь упомянуто о роли Сталина в руководстве страной в эти времена. Хотя было сказано о значении Сталина как теоретика, это замечание умерялось словами: «Вместе с тем Сталин допускал теоретические и политические ошибки, которые приобрели тяжелый характер в последний период его жизни».
Вновь было рассказано О «Письме к съезду» Ленина. После этого говорилось, что сначала Сталин считался с критикой Ленина, «однако в дальнейшем он постепенно начал отступать от ленинских принципов коллективного руководства и норм партийной жизни, переоценил собственные заслуги в успехах партии и всего советского народа, уверовал в свою непогрешимость. В результате были допущены факты неоправданного ограничения демократии и грубые нарушения социалистической законности, необоснованные репрессии против видных партийных, государственных и военных деятелей». В таком же духе излагалась деятельность Сталина в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период. После ритуального осуждения культа личности шли фразы о программе КПСС и решениях XXIII съезда КПСС.
Разногласия, проявившиеся в руководстве партии по «сталинскому вопросу», порождали боязнь дать достаточно полные и ясные оценки Сталину. Видимо, не случайно выход в свет 13-го тома «Советской исторической энциклопедии», в котором должна была появиться статья о Сталине, долго задерживался. Том был сдан в набор 3 ноября 1969 года, но подписан в печать лишь 27 февраля 1971 года. Как известно, редакция «СИЭ» до 1964 года особенно активно публиковала материалы о «культе личности Сталина» (этому была посвящена специальная статья, опубликованная в вышедшем в 1965 году 8-м томе энциклопедии.) В конечном счете, статья о Сталине, которая вошла в том, содержала все те же шаблонные фразы, из которых состояли статьи «Правды» 21 декабря 1959 года и 21 декабря 1969 года.
В то же время в статье было больше сказано о дореволюционной деятельности Сталина с упоминанием основных ее вех. Вкратце и без критических высказываний была изложена и деятельность Сталина до 1922 года. Затем шли известные цитаты из «Письма к съезду» Ленина. После слов о борьбе Сталина с внутрипартийной оппозицией и его выступлениях по вопросам индустриализации и коллективизации приводилась длинная цитата из постановления ЦК КПСС от 30 июня 1956 года, содержавшая критические оценки Сталина.
В статье говорилось, что «С. постепенно начал отступать от ленинских принципов коллективного руководства и нормпартийной жизни. В результате были допущены факты неоправданного ограничения демократии и грубые нарушения социалистической законности, необоснованные массовые репрессии против видных парт., гос., воен. деятелей и других кадров, что нанесло большой ущерб партии, сов. народу и армии». Упоминания о ряде теоретических работ Сталина оговаривались замечанием: «Допускавшиеся С. теоретич. и политич. ошибки не подлежали критике, что нанесло тогда ущерб развитию обществ, наук».
Оценка деятельности Сталина в годы Великой Отечественной войны отвечала уже отработанным шаблонам: «Накануне Вел. Отечеств, войны С, принимая руководящее участие в напряженной деятельности партии по укреплению обороноспособности страны, допустил серьезный просчет в оценке сроков возможного нападения фаш. Германии на СССР, что имело тяжелые последствия в первые месяцы войны». Затем перечислялись посты, которые занимал Сталин в годы войны, и полученные им правительственные награды. В конце статьи содержались дежурные осуждения культа личности и вниманию читателей предлагалась статья из 8-го тома энциклопедии на эту тему.
«И все-таки даже эти официальные публикации, содержавшие немало критических замечаний в адрес Сталина, свидетельствовали о том, что однозначное очернение Сталина кончилось и вычеркнуть его заслуги из советской истории нельзя. Василий Сойма заметил, что через год после публикации статьи в «Правде» 21 декабря 1969 года на могиле И.В. Сталина у Кремлевской стены был установлен бюст работы скульптора Н.В. Томского.
Тем временем кинорежиссер Юрий Озеров постарался ознакомить с готовыми сериями своей киноэпопеи видных советских военных и партийных работников. Специальный сеанс был организован для членов Политбюро. Л.И. Брежневу и его коллегам фильмы понравились и они были довольны тем, как был изображен в них Сталин. Фильмы разрешили пустить в прокат. Одновременно продолжились съемки других фильмов киноэпопеи.
Съемки сцен Ялтинской конференции для фильма «Битва за Берлин» в апреле 1970 года проходили в Ливадийском дворце, который тогда являлся домом отдыха. В это время года среди отдыхающих всегда преобладали немолодые люди. Они и работники дома отдыха постоянно подходили к съемочной площадке, жадно следили за ходом съемки и ловили каждое слово и каждый жест «Сталина». Во время перерыва в съемках Бухути Закариадзе подошел к толпе людей и неожиданно произнес: «Вы любите меня?» Ответом было всеобщее: «Да! Любим!» А затем люди бросились к Закариадзе, пожимая ему руки, как будто он на самом деле был Сталиным. Кто-то взял фотоаппарат и начал фотографировать Закариадзе и окруживших его людей. При этом каждый из присутствовавших норовил оказаться поближе к «Сталину». Попытки администратора съемок навести порядок на площадке успеха не имели. Какая-то женщина, держа «Сталина» за руку, доверительно говорила ему, что она подала заявление о вступлении в партию 5 марта 1953 года. Другая ясенщина хотела непременно показать «Сталину» дом отдыха и в ответ на попытки администратора оставить Закариадзе в покое, стала возмущаться: «Я из Сибири приехала. Что же вы не хотите, чтобы мы показали, как живем мы, простые люди?» Казалось, что на фабрике киногрез время повернулась вспять и люди видели в актере великого вождя, в то же время воспринимая себя как тех «простых людей», о которых постоянно заботился Сталин их юности.
В том, что теплое отношение к Сталину отнюдь не ограничивалось отдыхающими и сотрудниками дома отдыха в Лнвадийском дворце, я убедился во время просмотров серий «Освобождения» в московских кинотеатрах весной 1970 и летом 1971 года. Всякий раз, когда на экране появлялся Закариадзе в роли Сталина, в зале раздавались аплодисменты. Такими же аплодисментами встретили зрители кадры из кинохроники, показывавшие Сталина на Мавзолее на Параде Победы 1945 года в фильме «Посол Советского Союза». Было очевидно, что, несмотря на умолчание официальных властей, несмотря на злобствование либеральной интеллигенции, у многих советских людей сохранялась любовь к Сталину.
Вскоре вышли в свет книги воспоминаний маршалов К.Е. Ворошилова, С.М. Буденного, А.М. Василевского, И.Х. Баграмяна и многие другие мемуары людей, сыгравших выдающуюся роль в советской истории. В этих публикациях содержались новые свидетельства о военной деятельности Сталина. С.М. Буденный показывал, как разумноорганизовал Сталин оборону Царицына в годы Гражданской войны. A.M. Василевский свидетельствовал: «В ходе Великой Отечественной войны, как, пожалуй, ни в какое время, проявилось в полной степени самое сильное качество И.В. Сталина: он был отличным организатором… Возглавляя одновременно Государственный Комитет Обороны, Центральный Комитет партии, Советское правительство, Верховное Главнокомандование, Сталин изо дня в день очень внимательно следил за всеми изменениями во фронтовой обстановке, был в курсе всех событий, происходивших в народном хозяйстве страны. Оц хорошо знал руководящие кадры и умело использовал их».
Снова и снова военачальники приводили примеры того, как Сталин, вопреки созданному Хрущевым мифу, был терпелив невнимателен к мнениям других людей, даже если они противоречили его собственным представлениям. Маршал И.Х. Баграмян вспоминал: «Мне… частенько самому приходилось уже в роли командующего фронтом разговаривать с Верховным Главнокомандующим, и я убедился, что он умел прислушиваться к мнению подчиненных. Если исполнитель твердо стоял на своем и выдвигал для обоснования своей позиции веские аргументы, Сталин почти всегда уступал».
Однако многое, о чем могли поведать очевидцы исторических событий, не было опубликовано. Прежде чем дойти до читателя, их воспоминания подвергались дотошной проверке на предмет наличия в них рассказов или суждений, которые бы противоречили постановлению 1956 года о «культе личности». Ни Ворошилову, ни Буденному не разрешили писать о событиях после середины 20-х годов. Авторам, занимавшим более скромное положение, редакторы издательств, действовавшие по указаниям вышестоящих идеологических администраторов, вычеркивали страницы, посвященные их встречам со Сталиным, или тщательно редактировали их. Из мемуаров Главного маршала авиации А.Е. Голованова были опубликованы лишь несколько глав в журнале «Октябрь», но подготовленную им рукопись воспоминаний власти издать не разрешили. Публикация работ Сталина была по-прежнему под запретом, а его книги, имевшиеся в библиотеках, еще при Хрущеве были переведены в отделы специального хранения.
В конце 1970 года разразился скандал вокруг публикации за рубежом воспоминаний Н.С. Хрущева. Их автор вновь повторял свои обвинения против Сталина, украсив их новыми байками собственного сочинения. Публикация мемуаров Хрущева лишний раз убедила руководство страны во взрывоопасности «сталинской темы». Вместо того, чтобы разобрать, что было правдой, а что ложью или сокрытием правды в мемуарах Хрущева, руководители партии заставили Хрущева подписать заявление, в котором его собственные мемуары объявлялись фабрикацией. Однако, несмотря на эти меры, переправляемые тайно в СССР воспоминания Хрущева способствовали возобновлению дискуссии по «сталинскому вопросу». Поэтому руководство решило еще реже упоминать Сталина.
В. Сойма отмечает: «В 1972 году при обсуждении на заседании Политбюро доклада «Пятьдесят лет великих побед социализма» вновь стал вопрос, упоминать ли имя Сталина. Выступившие по этому вопросу Н.В. Подгорный, Д.С. Полянский, А.Н. Косыгин и А.М. Суслов высказались против упоминания Сталина. В результате в докладе Л.И. Брежнева были названы лишь четыре имени - К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина и Мао Цзэдуна. Последний был назван в отрицательном плане». Получалось, что в юбилей Союзного государства о Сталине, под руководством которого произошло его создание, а затем в Течение 30 лет были достигнуты самые значительные его успехи, не было сказано ни слова.
Под предлогом заботы о стабильности страны руководство страны проводило «политику страуса», умалчивая о Сталине и его времени. Считалось, что таким образом страна сможет направить все силы на решение практических задач развития народного хозяйства и социальных проблем страны. Для страны, пережившей сначала сталинские годы великой войны и великих строек, а затем период хрущевских сумбурных экспериментов, такой выбор приоритетов многим представлялся разумным. Руководители страны не выдвигали нереальных планов решения острых проблем экономического и социального развития за 2–3 года, как это было при Маленкове и Хрущеве. Ровное, хотя и не слишком быстрое движение страны позволило ей существенно поднять уровень во многих отраслях промышленного производства.
За 18 лет пребывания Л.И. Брежнева во главе партии - с 1964 по 1982 год - добыча железной руды, производство чугуна, стали в стране увеличились в 1,6 раза, добыча угля возросла на 25 %, нефти - в 2,5 раза, газа - в 3,9 раза, производство электроэнергии - в 2,7 раза, цемента - в 1,7 раза, минеральных удобрений - в 3,6 раза, тракторов - в 1,6 раза. Как отмечал в отчетном докладе на съезде КПСС (1981 г.) Л.И. Брежнев, «выпуск средств производства вырос в таких же масштабах, как за предыдущие двадцать лет».
В результате постоянного роста промышленности СССР обогнал все страны мира по общему объему производства ряда наиболее важных видов промышленной продукции. Выступая с отчетным докладом на XXV съезде КПСС (1976 г.), Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев заявлял: «Еще внушительнее стал перечень важных видов продукции, по объемам производства которых Советский Союз вышел на первое место в мире. К углю, железной руде, цементу и ряду других продуктов в последние годы добавились сталь, нефть, минеральные удобрения».
К 1982 году было преодолено отставание от наиболее развитых капиталистических стран по производству ряда многих видов промышленной продукции и на душу населения. Тогда СССР обогнал все страны Мира в производстве и добыче на душу населения нефти, чугуна, стали, железной руды, минеральных удобрений, магистральных тепловозов и электровозов, тракторов, зерноуборочных комбайнов, древесины, пиломатериалов, цемента.
На XXVI съезде КПСС Л.И. Брежнев отмечал, что с 1971 по 1980 год «производительность труда… выросла… почти в полтора раза. На основе достижений науки получили дальнейшее развитие или созданы заново такие современные отрасли, как атомное машиностроение, космическая техника, электронная и микроэлектронная, микробиологическая промышленность, лазерная техника, производство искусственных алмазов, а также новых синтетических материалов».
Правда, СССР все еще отставал от США в производстве химических волокон на душу населения (в 2,5 раза), серной кислоты (на 20 %), металлорежущих станков (на 30 %), газа (на 15 %), электроэнергии (в 1,8 раза). Отставала наша страна и по развитию электроники. Однако это отставание постепенно преодолевалось.
Наращивание промышленного производства позволяло укреплять техническую базу села. Л.И. Брежнев констатировал: «Усилились химизация, комплексная механизация и индустриализация земледелия и животноводства… Интенсификация сельского хозяйства позволила - даже при сокращении численности работников - неуклонно увеличивать объем продукции. В расчете на один гектар он вырос в истекшем десятилетии по сравнению с предыдущим в 1,3 раза».
B результате этих усилий, несмотря наряд неурожайных лет, валовая продукция сельского хозяйства выросла с 1965 по 1982 год на 27 %. В результате этих успехов ежегодное потребление продуктов питания на душу населения с 1970 по 1982 год выросло: по мясу с 48 до 57 кг, по рыбе - с 15,4 до 18,4 кг, по овощам и бахчевым - с 82 до 101 кг, по фруктам и ягодам - с 35 до 42 кг, по яйцам - с 159 до 249 штук, по растительному маслу - с 6,8 до 9,3 кг, по сахару - с 38,8 до 44,5 кг. Потребление молока и молочных продуктов мало изменилось, сохранившись на уровне 300 кг. Потребление же менее ценных продуктов сократилось. Так, потребление картофеля снизилось с 130 до 110 кг, а хлеба и хлебопродуктов - с 149 до 137 кг.
Однако достигнутый уровень сельскохозяйственного производства был признан недостаточным. На майском (1982 г.) Пленуме ЦК КПСС была принята Продовольственная программа, предусматривавшая значительное увеличение капиталовложений в сельское хозяйство и ряд организационных мер, с помощью которых страна должна была достичь к 1990 году производства основных продуктов питания в таком объеме, чтобы полностью удовлетворить необходимые потребности советских людей в питании, рекомендованные врачами (мясо и мясопродукты - 70 кг, рыба и рыбопродукты - 19 кг, молоко и молочные продукты - 330–340 кг, яйца - 260–266 штук, растительное масло - 13,2 кг, овощи и бахчевые - 126–135 кг, фрукты и ягоды - 66–70 кг, картофель - 110 килограммов, сахар - 45,5 кг, хлеб и хлебопродукты - 135 кг). Было очевидно, что по ряду продуктов необходимый уровень потребления уже был достигнут к 1982 году или почти достигнут. В то же время производство мяса, фруктов, овощей должно было существенно возрасти. Ответственным за реализацию Продовольственной программы был назначен сравнительно молодой секретарь ЦК КПСС MC. Горбачев.
Доля расходов в семейном бюджете на питание среднего рабочего промышленности неуклонно сокращалась (с 37,9 % в 1965 году до 30,7 % в 1982 году). Доли же расходов на приобретение одежды, обуви, тканей, мебели, социально-культурные и бытовые услуги за этот же период выросли. Доля расходов на оплату квартир, коммунальных услуг, содержание собственных домов несколько сократилась (с 2,7 до 2,6 %.) На налоги, сборы и иные платежи приходилось 8,7 % семейного бюджета.
Постоянный рост заработка позволял уверенно планировать свое будущее. Среднемесячная заработная плата рабочих и служащих в народном хозяйстве, составлявшая 96,5 рубля в 1965 году, выросла к 1982 году до 177,3 рубля. При этом в промышленности заработная плата составляла 196,1 рубля в месяц, а в сельском хозяйстве - 158,7 рубля в месяц.
В расчете на одну семью среднемесячная заработная плата с добавлением выплат и льгот в 1982 году составляла 443 рублей. Кроме того, на строительство жилищ, школ, культурно-бытовых и медицинских учреждений государство расходует в расчете на семью рабочих и служащих более 300 рублей в год.
Сумма среднего вклада в сберегательных кассах равнялась 53 процентам средней годовой заработной платы. Эти вклады позволяли людям иметь средства для проведения ежегодного отдыха, приобретения домашней техники или мебели, копить для приобретения кооперативной квартиры или строительства дачного домика. Каждый третий житель страны имел такие вклады. Ежегодно эти вклады продолжали расти.
Рост денежных накоплений у советских людей и одновременный рост производства потребительских товаров позволял им повысить качественный уровень своего быта. По сути, за эта годы совершилась подлинная революция в быту советских людей. Если в 1960 году из 100 семей 8 имели телевизоры, 4 - холодильники и 4 - стиральные машины, то к концу 1982 телевизоры были в 91 семье, в 89 семьях имелись - холодильники, а в 70 - стиральные машины. Правда, страна по-прежнему заметно отставала от развитых стран мира по автомобилизации населения, но ускоренный рост производства легковых автомобилей (рост в 2,8 раза с 1970 по 1982 год) создавал почву для оптимизма и в этом отношении.
Быстро решалась жилищная проблема. В 1981 году Л.И. Брежнев заявлял: «В 70-е годы построены жилые дома, площадь которых превышает весь городской жилищный фонд в начале 60-х годов». При этом, если с середины 50-х годов до середины 60-х годов в СССР строили главным образом дешевые пятиэтажные жилые дома, то с середины 60-х годов новые дома были существенно добротнее и комфортабельнее.
В эти годы быстро развивалась сфера бытового обслуживания населения. Объем реализации бытовых услуг населению вырос только с 1970 года по 1982 год в 2,6 раза. При этом в сельской местности он увеличился за этот период в 3,3 раза. Число прачечных увеличилось на 38 %, химчисток - в 2,3 раза, предприятий по строительству и ремонту квартир, а также прокатных пунктов - на 60 %. Жизнь становилась все более удобной и комфортной.
Рост городов сопровождался развитием городского транспорта. Только число пассажирских троллейбусов возросло с 1965 по 1982 год в 2,5 раза. К 1965 году в стране было три города со своим метрополитеном (Москва, Ленинград и Киев), а к 1982 году таких городов стало 8. При этом стоимость пользования городским транспортом не увеличивалась с довоенного времени. Быстро развивался и городской таксопарк. С 1965 года по 1982 год платный пробег такси возрос (в километрах) почти в три раза. Тогда такси не было слишком дорогостоящим видом транспорта для большинства советских людей.
В ту пору поездка к родным или в места отдыха на любом виде транспорта не была связана с чрезмерными расходами. К тому же все виды всесоюзного транспорта быстро развивались. Число пассажиров, перевезенных железнодорожным транспортом, выросло с 1965 года по 1982 год с 2301 миллиона человек до 3579 миллионов человек, воздушным транспортом - с 42,1 миллиона человек до 108,1 миллиона человек. Перелеты из Москвы в Ленинград и обратно, который совершали герои фильма «С легким паром!», не были слишком обременительными для них (билет стоил 13 рублей), хотя они и жаловались на невысокую зарплату. Число медицинских учреждений неуклонно росло. С 1965 по 1982 год число врачей всех специальностей выросло в СССР с 554,2 тысячи до 1071,2 тысячи, численность среднего медицинского персонала - с 1691,8 тысячи до 2963 тысяч, число больничных коек - с 2225,5 тысячи до 3443 тысяч. Количество лиц, находившихся под диспансерным наблюдением, только с 1970 по 1982 год увеличилось с 26 789 до 53 303 тысяч, а число лиц, охваченных профилактическими осмотрами - с 101 281 до 115 109 тысяч. Деятельность органов здравоохранения способствовала быстрому уменьшению многих заболеваний, особенно инфекционных. С 1965 по 1982 год число заболеваний инфекционными болезнями сокращалось: по скарлатине - с 530,8 тысячи до 324,7 тысячи, по дифтерии - с 4,7 тысячи до 920, по коклюшу - с 190 тысяч до 27,5 тысячи, по кори с 2128,7 тысячи до 466,2 тысячи.
В то время принимались энергичные меры по борьбе с производственным травматизмом. Затраты на них возросли с 1971 по 1982 год в полтора раза. В итоге только с 1975 года по 1982 грд производственный травматизм сократился по народному хозяйству страны на 32 %.
Постоянно росло число санаториев, домов и баз отдыха, пансионатов и туристских баз, в которых советские люди могли укрепить свое здоровье. С 1965 по 1982 год их количество возросло с 3600 до 13 877. В 1985 году в санаториях, учреждениях отдыха, на туристских маршрутах и базах лечилось и отдыхало 59 миллионов человек. Из них 49 миллионов пользовались длительным лечением и отдыхом. Около трети лечившихся и отдыхавших получили путевки за счет средств социального страхования и государственного бюджета по льготным ценам с оплатой только 30 % или 50 % стоимости. Сотни тысяч людей получили путевки бесплатно.
В 1982 году свыше 27 миллионов детей и подростков в течение лета отдыхали в пионерских лагерях, на экскурсионно-туристских базах или выезжали на летнее время в дачные местности с детскими учреждениями. Приметой лета были вереницы автобусов, в которых сидели детишки. Им давали «зеленую улицу» и перед ними ехала машина ГАИ. Все знали: едет очередная смена пионерлагеря.
Быстрыми темпами развивались физкультура и спорт. С 1970 года по 1982 год число стадионов выросло с 2918 до 3554, число плавательных бассейнов - с 905 до 2074, число спортивных залов - с 45 тысяч до 73 тысяч. Численность людей, систематически занимавшихся физкультурой и спортом, увеличилась с 61,1 до 84,6 миллиона. При этом число мастеров спорта СССР выросло с 80,1 до 190,7 тысячи. В 1982 году в стране было 30,6 миллиона значкистов ГТО.
Успехи наших спортсменов на международных состязаниях рождались, прежде всего, благодаря развитию массового распространения занятий физкультурой и спортом. Свидетельством признания высокой роли СССР в спорте стало проведение в Москве в 1980 году Олимпийских игр.
Усилия по укреплению здоровья советских людей проявлялись в постоянном росте народонаселения. Несмотря на некоторое сокращение темпов прироста населения, с 1966 по 1982 год число советских людей увеличилось с 232,2 до 272,5 миллиона человек - на 40 миллионов, что превышало тогдашнее население Испании или Польши. При этом население РСФСР с 1959 по 1982 год увеличилось с 117,5 до 137,5 миллиона человек - на 20 миллионов. В 1982 году превышение числа родившихся над числом умерших составляло 8,8 на 1000 человек населения.
Существенным плюсом тогдашней жизни была безопасность рядовых граждан. Хотя статистику преступности не публиковали, но ее огласка лишь свидетельствовала бы о значительных преимуществах СССР по сравнению с капиталистическими странами. Тогда страна не знала ни массовой наркомании, ни широко развитой организованной преступности.
Начавшаяся с первых лет Советской власти культурная революция существенно углубилась в 1964–1982 годах. В докладе XXVI съезду КПСС Л.И. Брежнев констатировал: «Взят важный рубеж завершен переход к обязательному всеобщему среднему образованию». По сравнению с 1965/66 учебным годом, когда общее число обучавшихся составляло 71,8 миллиона человек, в 1982/83 учебном году их количество равнялось 105,7 миллиона.
Хотя число учеников в общеобразовательных школах в силу некоторого сокращения рождаемости сократилось, за этот период заметно возросло число учащихся в средних специальных заведениях (с 3,6 до 4,5 миллиона) и студентов в высших учебных заведениях (с 3,8 до 5,3 миллиона).
В 1982 году 75 % учащихся дневных отделений средних специальных учебных заведений и 77 % студентов высших учебных заведений получали стипендии.
За 18 лет советские люди приобрели еще больше возможностей повышать уровень своих знаний, расширять свой общекультурный кругозор. Успешно развивались народные университеты, позволявшие их слушателям существенно пополнить свои знания. С 1969 по 1980 год их число увеличилось с 15,9 до 47,5 тысячи. Число слушателей за эти годы возросло с 3,2 миллиона до 13,8 миллиона.
С 1965 по 1982 год число библиотек возросло с 127,1 тысячи До 133,2 тысячи, а число находившихся там книг и журналов увеличилось с 1097,1 до 1945,1 миллиона экземпляров. В 1982 году библиотеками пользовались 148 миллионов читателей. При этом число выданных одному читателю книг и журналов составило 21.
С 1965 по 1982 год число названий опубликованных книг и брошюр увеличилось с 76,1 до 80,7 тысячи, а их тираж возрос с 1279 до 1925 миллионов экземпляров. Дешевизна книг делала их широко доступными для каждого читателя. Именно в эти годы стала расхожей фраза о Советской стране как «самой читающей в мире».
Произведения популярных авторов в считаные часы исчезали с полок магазинов. Со второй половины 60-х до начала 80-х годов были созданы многие выдающиеся произведения таких известных советских писателей, как Юрий Бондарев, Василий Шукшин, Юрий Трифонов, Валентин Распутин, Федор Абрамов, Василий Белов, Виктор Астафьев, Чингиз Айтматов, Нодар Думбадзе, Фазиль Искандер, Василь Быков и многих других авторов. В их произведениях отражалась реальная жизнь, остро и глубоко ставились сложные проблемы человека в современном обществе.
С 1965 по 1982 год число журналов и других периодических изданий (без газет) возросло с 3846 до 5243, а их годовой тираж увеличился с 1548 до 3126 миллионов экземпляров. Тиражи нескольких «толстых» журналов превышали сотню тысяч экземпляров, и на них трудно было подписаться. В ряде из них все чаще публиковались материалы по актуальным проблемам развития общества, велись острые дискуссии.
Такие же острые темы поднимались в ежедневных газетах, которые становились все интереснее читателям. Их стало больше (с 7687 до 8285) и их разовый тираж возрос с 103 до 176 миллионов (годовой - с 23,1 до 39,9 миллиарда). Разовый тираж ряда ведущих газет страны перевалил за 10 миллионов экземпляров.
Росли возможности для удовлетворения интереса советских людей к изучению прошлого своей страны, ее культурных традиций. С 1965 по 1982 год число музеев в СССР возросло с 954 до 1691, а число их посещений увеличилось с 75 до 166,1 миллиона.
Расцвет переживал и советский театр. За тот же период число театров в стране выросло с 501 до 615. При этом число театров оперы и балета возросло с 36 до 46, а театров для детей и юного зрителя - с 123 до 180. В 1982 году 121 миллион зрителей посетил театральные постановки. Достать билеты на спектакли ряда популярных театров страны было чрезвычайно трудно.
Преподавание музыки в школе, постоянная пропаганда музыкальных шедевров по радио и телевидению способствовали популярности выступлений симфонических оркестров и сольных музыкантов. Во время проводившихся раз в 4 года Международных конкурсов исполнителей имени Чайковского толпы энтузиастов во дворе Московской консерватории «болели» за еще недавно неизвестных миру молодых пианистов.
В эти годы засверкали и многие эстрадные звезды, такие как Иосиф Кобзон, Алла Пугачева, София Ротару, Николай Гнатюк, Роза Рымбаева, которые до сих пор блистают на сценах России и стран СНГ.
Со многими театральными постановками, концертными выступлениями драматических артистов, оперных и эстрадных певцов, музыкальных исполнителей советские люди знакомились в дворцах и домах культуры. В 1970 году в СССР их существовало 134 тысячи, а в 1982 году - уже 138 тысяч. Здесь выступали не только профессиональные театральные труппы и музыканты. При дворцах и домах культуры существовали центры художественной самодеятельности. 21 миллион человек занимались в драматических, музыкальных и хореографических кружках. Свыше 400 тысяч из выпускников этих кружков, став членами самодеятельных групп, активно занимались исполнительской деятельностью. Концерты этих групп привлекали столько жезрителей, сколько и выступления профессиональных актеров - 3120 миллионов.
Несмотря на широкое распространение телевидения, в стране продолжали строиться новые кинотеатры. Киноустановок было 145,4 тысячи в 1965 году, а стало 151 тысяча в 1982 году. Число посещений кинокартин составляло в 1982 году 4,2 миллиарда. Как художественная литература и театр, киноискусство в то время переживало период подъема. Не случайно до сих пор созданные тогда фильмы самых разнообразных жанров (киноэпопеи Сергея Бондарчука и Юрия Озерова, кинокомедии Рязанова, Данелии и Гайдая, сложные кинематографические решения Тарковского и многие другие кинокартины) до сих пор часто показывают по телевидению.
Телевидение развивалось особенно быстро: если в 1965 году в СССР имелось 653 телевизионных станции, то в 1982 году их стало 4861. Завершение строительства Останкинского телевизионного центра и тогда самой высокой в мире телевизионной башни знаменовало качественные перемены в развитии телевидения.
О творческой силе советского телевидения свидетельствует то обстоятельство, что многие передачи и программы тех лет пережили свое время. Большинство телесериалов 70-х годов (например, «Семнадцати мгновений весны», «Рожденная революцией», «Следствие ведут знатоки») до сих пор с успехом идут по телевизионным каналам. Вечерняя детская передача «Спокойной ночи, малыши?», начатая в то время, пользуется успехом и среди нынешних детей. Сохранились до сих пор и другие передачи, начатые в те годы: студенческая импровизационная программа «КВН», интеллектуальная игра «Что? Где? Когда?», программа новостей «Время».
Хотя ныне период после 1964 года часто объявляют прекращением «оттепели», или подавлением демократических тенденций в развитии советского общества, на деле отстранение Н.С. Хрущева от власти положило конец самовольным действиям высшего лица в партии и стране. Были приняты меры по упорядочению политической жизни. С 1964 по 1982 год руководство партии, как никогда прежде, придерживалось уставных норм. Это, в частности, проявлялось в строгом соблюдении сроков созыва съездов КПСС и пленумов ее Центрального комитета.
Численность КПСС росла. С 1966 по 1981 год ее состав вырос с 11,5 до 17,5 миллиона членов. Это означало вовлечение в более активную политическую жизнь 6 миллионов граждан СССР. 1 миллион членов партии были депутатами Советов различных уровней. Новая Конституция СССР, принятая 7 октября 1977 года, закрепила в 6-й статье реально существовавшую «руководящую и направляющую» роль КПСС. В последующем успех антисоветских сил в борьбе за отмену 6-й статьи способствовал развалу советского государства.
Заметно усилились в эти годы и общественные организации, такие как ВЛКСМ, объединявший 40 миллионов членов к 1981 году, и профсоюзы, членами которых было тогда 129 миллионов человек. О росте влияния профсоюзов и других общественных организаций свидетельствовало положение новой Конституции, в котором, помимо государственной и колхозно-кооперативной собственности, была названа собственность профсоюзных и иных общественных организаций.
Как подчеркивал Л.И. Брежнев в своем докладе на Пленуме ЦК КПСС в мае 1977 года, «главное направление» новой Конституции - «это расширение и углубление социалистической демократии». В Конституции подчеркивалось, что «государство является общенародным». Органы власти отныне именовались - Советы народных депутатов. Советы получали право решать не только все вопросы местного значения, но и в пределах своих прав контролировать и координировать деятельность других организаций на своей территории. Особо был подчеркнут, как отмечал Брежнев, «систематический характер контроля Советов за исполнительными и распорядительными органами, за деятельностью организаций и должностных лиц».
Новая Конституция расширила права и обязанности советских людей. Право на труд было дополнено правом на выбор профессии, рода занятий и работы в соответствии с призванием, способностями и профессиональной подготовкой и образованием гражданина. Конституция 1977 года гарантировала право на охрану здоровья. Право на образование было дополнено положениями об обязательном среднем образовании, широком развитии профессионально-технического. и высшего образования. Впервые в мире в Конституцию было введено право советских граждан на жилище. Теперь эти права советских людей попраны.
Свобода слова, печати, собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций, провозглашенная в Конституции 1936 года, теперь дополнялась положениями о многочисленных возможностях рядовых граждан участвовать в управлении государством и защите их прав вправо вносить предложения в государственные и общественные органы, право критиковать недостатки в работе, право обжаловать в суд действия должностных лиц, право на судебную защиту от посягательств на жизнь, здоровье, имущество, личную свободу, честь и достоинство). В отличие от нынешнего времени, предложения в органы управления выслушивались, учитывались и могли на самом деле способствовать улучшению их работы.
Утверждения нынешних хулителей советского строя о политическом терроре «во времена Брежнева» против инакомыслящих не выдерживают критики. Сами бывшие диссиденты признают, что их было не более нескольких сотен. В то же время в эти годы десяткам тысяч людей была предоставлена возможность выехать из СССР. При этом выезжавшие, как правило, ссылались на свое желание воссоединиться со своими родственниками. На самом деле многие из них ехали в надежде на «молочные реки» и «кисельные берега» идеализированной ими Заграницы.
Никаких серьезных выступлений против существовавшего строя в стране не было. Материалы, содержащиеся в исследовании В.А. Козлова «Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе (1953 - начало 80-х гг.)», свидетельствуют о том, что с конца 1964 года по 1982 год отдельные «беспорядки», как правило, не носили массового характера, а представляли собой несколько спонтанных стычек в небольших городах страны между милицией и теми, кто вступался за задержанных ими людей. В подавляющем числе случаев задержанные лица совершали хулиганские поступки.
Проблемы, которые возникали в межнациональных отношениях (например, требования представителей абхазского народа о выходе из Грузинской ССР и вступлении в РСФСР), решались мирным путем. Страна не знала ничего похожего на разгул межэтнических конфликтов, в которые она была ввергнута в последующие годы. Совершенно очевидно, что в то время существовали все условия для мирного эволюционного совершенствования политического строя.
Одним из выдающихся достижении СССР во второй половине 60-х - начале 80-х годов стало укрепление его международного положения. Благодаря усилиям рабочих, техников и ученых оборонной промышленности, воинов Советской Армии, всего советского народа в начале 70-х годов СССР добился военно-стратегического равновесия с Соединенными Штатами.
Главным следствием достигнутого равновесия стало улучшение международного климата. Подписание соглашений об ограничении стратегических вооружений между СССР и США, расширение взаимовыгодных отношений со странами Западной Европы и Японией, достижение Хельсинкского соглашения о безопасности и сотрудничестве в Европе и многие другие события свидетельствовали о наступившем периоде разрядки международной напряженности. В те годы продолжался, начавшийся с мая 1945 года, самый длительный период мира в истории нашей страны.
Правда, США и их союзники не прекращали попыток вмешаться во внутренние дела СССР и других социалистических стран и, воспользовавшись событиями в Афганистане, возобновить «холодную войну». Рассказывая в ноябре 1991 года о враждебных действиях Запада против СССР во время своего выступления в Хьюстоне (Техас) на заседании Американского нефтяного института, бывший премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер сообщала: «Советский Союз - это страна, представлявшая серьезную угрозу для западного мира. Я говорю не о военной угрозе. Ее в сущности не было. Наши страны достаточно хорошо вооружены, в том числе ядерным оружием. Я имею в виду угрозу экономическую. Благодаря плановой политике и своеобразному сочетанию моральных и материальных стимулов, Советскому Союзу удалось достичь высоких экономических показателей. Процент прироста валового национального продукта у него был примерно в два раза выше, чем в наших странах. Если при этом учесть огромные природные ресурсы СССР, то при рациональном ведении хозяйства у Советского Союза были вполне реальные возможности вытеснить нас с мировых рынков. Поэтому мы всегда предпринимали действия, направленные на ослабление экономики Советского Союза и создание у него внутренних трудностей. Основным было навязывание гонки вооружений. Мы знали, что советское правительство придерживалось доктрины равенства вооружений СССР и его оппонентов по НАТО. В результате этого СССР тратил на вооруженные силы около 15 %. бюджета, в то время как наши страны - около 5 %. Безусловно, это негативно сказывалось на экономике Советского Союза. Советскому Союзу приходилось экономить на вложениях в сферу производства так называемых товаров народного потребления. Мы рассчитывали вызвать в СССР массовое недовольство населения. Одним из наших приемов была якобы «утечка» информации о количестве вооружения у нас гораздо большем, чем в действительности, с целью вызвать дополнительные вложения СССР в эту экономически невыгодную сферу… К сожалению, несмотря на наши усилия, политическая обстановка в СССР долгое время оставалась весьма стабильной».
Растущая мощь СССР не позволяла претендентам на мировое господство разговаривать языком силы ни с нашей страной, ни с ее союзниками, сдерживала их агрессивные действия во всех концах планеты. Впервые в советской и мировой истории наша страна на съездах партии стала намечать пятилетние программы мирных инициатив, которые успешно осуществлялись.
Несмотря на политический кризис в Чехословакии 1968 года, военно-политический союз Варшавского договора сохранял свою прочность. Успешно развивалось хозяйственное сотрудничество между странами Совета экономической взаимопомощи. В те годы были сооружены газопровод «Дружба» и энергосистема «Мир», обеспечивавшие европейских союзников СССР газом и электричеством.
Все большее число стран мира объявляли о своей «социалистической ориентации». Только с 1976 по 1981 год были подписаны договоры о дружбе и сотрудничестве СССР с Анголой, Эфиопией, Мозамбиком, Афганистаном, Южным Йеменом, Сирией. Растущее число партийно-правительственных делегаций, прибывавших на съезды КПСС, демонстрировало усиливавшееся международное влияние СССР. Празднование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина при участии ЮНЕСКО и многих стран мира ярко показало, как возросла в те годы притягательность идей Великого Октября на земном шаре.
В своем докладе на XXVI съезде КПСС Л.И. Брежнев имел основание сказать: «Нет такой страны или группы стран, такого идейного или политического течения, которое не испытало бы на себе в той или иной мере влияния социализма… Двадцатый век принес с собой больше перемен, чем любое предшествующее ему столетие, И ни одна страна не внесла в эти перемены более весомого вклада, чем Союз Советских Социалистических Республик - Родина Великого Октября, первая страна победившего социализма». Нет сомнения в том, что значительный вклад в эти перемены XX века внесло советское руководство во главе с Л.И. Брежневым в период с 1964 по 1982 год.
Неоспоримые успехи, достигнутые страной в 1964–1982 годах, рождали надежды на то, что будущее станет непрерывной чередой побед советского народа и Коммунистической партии Советского Союза, Тогда мало кто сомневался в обоснованности слов Л.И. Брежнева, сказанных им в заключение своего доклада на XXVI съезде КПСС: «Советские люди с уверенностью смотрят в завтрашний день. Но их оптимизм - не самоуверенность баловней судьбы. Народ знает: все, что он имеет, создано его собственным трудом, защищено его собственной кровью. И мы оптимисты потому, что верим в свою партию, знаем - путь, который она указывает, - единственно верный путь!»
Казалось, что устойчивое и уверенное продвижение страны вперед может продолжаться бесконечно долго. Однако успехи СССР в его стабильном развитии имели и свою обратную сторону. В стране консервировались устаревшие методы управления, уже не отвечавшие современным требованиям организации и техники производства.
Правда, в те годы предпринимались попытки осуществить преобразования в экономике. Характеризуя усилия Председателя Совета Министров СССР А.Н. Косыгина в этом направлении, профессор М.И. Кодин писал: «Приступая к реформам 1973 года, А.Н. Косыгин привлек в свою команду молодых тогда Л.И, Абалкина, С.А. Ситоряна и других, В то же время Алексей Николаевич дал от ворот поворот «лысенковцам» от экономической науки - А. Аганбегяну, П. Буничу, С. Шаталину, Г. Попову, которые из кожи лезли, чтобы попасть в команду Предсовмина СССР. Отвергнутые дельцы от науки объединились в своего рода «экономическую оппозицию» и взялись за разработку системы оптимального функционирования экономики (СОФЭ) - аналога пресловутой лысенковской «палочки-выручалочки», обещавшей мгновенное преодоление всех хозяйственных затруднений. Эта оппозиционная группа состояла из Федоренко, Бирмана, Петракова, Шаталина. Их поддерживал всесильный тогда «агент влияния» академик Г.А. Арбатов. Они-то и били наотмашь по косыгинской реформе. Кто прямо, кто косвенно. Своими «р-революционными» прожектами эта группа экономистов отвлекла на себя внимание высших партийных руководителей и резко затормозила начавшиеся реформы. И хотя своим высоким авторитетом А.Н. Косыгин не допустил развития событий по этому гиблому сценарию, но и продолжить свои реформы все же не смог».
Сохранение сложившихся методов хозяйствования консервировало разрыв между производством товаров потребления и денежными возможностями населения. Дефицит тех или иных товаров стал хроническим явлением брежневских лет, что создавало почву для распространения хищений и коррупции. В советском обществе медленно, но верно стала складываться «теневая экономика» со своей «подпольной буржуазией». В этой социальной среде складывалось свое общественное сознание, глубоко чуждое социалистическим принципам страны. Медленно, но верно представители этого слоя стремились взять управление страной в свои руки.
Внешне же казалось, что в стране ничего не меняется. Однажды я заметил, как нелегко учить историю этого времени. Когда в 1983 году я готовил дочку к вступительному экзамену по истории СССР, то обнаружил, что после 1964 года в истории страны крайне трудно найти заметные исторические вехи. Движение СССР в историческом времени с 1964 года по 1982 год напоминало перемещение по ровной степи. Съезды и пятилетки как близнецы походили друг на друга.
В день открытия очередного съезда партии, которое обычно транслировалось по телевидению, не составляло большого труда узнать, что и как произойдет. Для этого было достаточно взять в руки стенограмму предыдущего съезда партии и, держа ее в руках, словно партитуру во время оперного спектакля, следить за ходом съезда и отдельными выступлениями. Любые изменения сразу же бросались в глаза, но обычно отклонений от текста пятилетней давности было не так уж много. Даже юбилейные торжества и награждения Л.И. Брежнева очередной звездой Героя шли бесконечной и однообразной чередой.
Руководство делало все от себя зависящее, чтобы никакое потрясение не отклоняло страну от избранного курса. По этой причине внутренняя крамола или то, что воспринималось как крамола, давились в зародыше. По этой же причине правительство стремилось как можно быстрее разделаться с опасностью на границе СССР или с тем, что воспринималось как такая опасность. Эти соображения в значительной степени объясняли действия правительства на границе с Китаем, в Чехословакии и Афганистане, в отношении «диссидентов» и оппонентов Брежнева в руководстве. К тому же правительство старалось, чтобы отклонения от спокойного движения страны вперед не становились заметными. Демонстрации небольших групп инакомыслящих, растущие разногласия внутри социалистического лагеря и особые позиции отдельных руководителей страны не становились достоянием гласности. Даже о покушении на Брежнева на территории Кремля в январе 1969 года сообщили так, как будто речь шла об ординарном дорожно-транспортном происшествии.
И хотя руководство страны отказалось от очернительской кампании Хрущева против Сталина, общество оставалось пленником страха перед появлением «нового Сталина». Этот страх парализовал решительные действия, направленные на укрепление дисциплины и порядка, способствовал отторжению любых предложений такого рода. Порой инициативных и требовательных работников отодвигали в сторону под предлогом их склонности к диктаторствованию.
Без громких обвинений постепенно были отправлены в отставку все бывшие соратники Брежнева в борьбе против Хрущева: Шелецин, Семичастный, Шелест, Подгорный, Воронов, Полянский, Мазуров.
По официальным сообщениям 17 июля 1978 года скоропостижно скончался член Политбюро и секретарь ЦК КПСС Ф.Д. Кулаков, курировавший сельское хозяйство. Но теперь известно, что Кулаков покончил жизнь самоубийством после острого разговора с руководством страны. Вопросы сельского хозяйства стал курировать молодой секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев. (Он стал кандидатом в члены Политбюро в ноябре 1979 г.)
Кроме того, как свидетельствовал в своих воспоминаниях В. В. Гришин, к середине 70-х годов «мы все постоянно чувствовали натянутость отношений между Л.И. Брежневым и А.Н. Косыгиным». Однажды Брежнев, обратившись к Гришину, прямо сказал ему: «Ты, Виктор, придерживайся моей линии, а не линии Косыгина». В октябре 1980 года Косыгин подал в отставку и был освобожден от обязанностей члена Политбюро и Председателя Совета Министров СССР. (Через два месяца А.Н. Косыгин скончался.)
В том же октябре 1980 года погиб в автокатастрофе, случившейся при загадочных обстоятельствах, Первый секретарь ЦК КП Белоруссии П.М, Машеров. На место этих лиц выдвигались люди, близкие к Л.И. Брежневу со времен его работы в Днепропетровске и Молдавии: H.A. Тихонов, К.У. Черненко и другие.
В то же время, как замечал В.В. Гришин, «в последние годы Л.И. Брежнев… был серьезно болен, не вина его, а беда. К концу своей жизни фактически не он стал руководить делами, а им руководили его приближенные». Все более активную роль в руководстве страны стал играть негласный триумвират из Ю.В. Андропова, Д.Ф. Устинова и A.A. Громыко. Зачастую эти трое готовили решения правительства, которые затем предлагались на утверждение Л.И. Брежневу.
Одновременно, по словам Гришина, «во многом влияли на выработку внутренней и внешней политики такие люди в аппарате ЦК или внештатные консультанты, как Арбатов, Иноземцев, Бовин, Черняев, Шахназаров, Загладин и другие. Это, конечно, плохо». Правда, Гришин не разъяснял, почему это было «плохо», но, видимо, многие, кто находился тогда в руководстве страны, не сомневались в таком выводе. А позже активная роль Арбатова, Бовина, Черняева в разрушении нашей страны в период горбачевской перестройки не оставила сомнений в справедливости такого суждения и у многих граждан России.
Тем временем, как и при Хрущеве, слова о верности постановлению ЦК КПСС против культа личности служили прикрытием для появления культа личности Л.И. Брежнева. Гигантские фотопортреты Брежнева украшали все крупные города СССР. Исчезновение из истории страны почти всех имен, кроме Ленина и других «канонизированных» руководителей страны (Свердлов, Калинин, Дзержинский, Киров и другие), компенсировалось обильным упоминанием фамилии Брежнева. Роль, которую сыграл Л.И. Брежнев в ходе сражении на «Малой земле» под Новороссийском, и значение этого участка героических боев в общей истории Великой Отечественной войны чрезвычайно преувеличивались. Также преувеличивались достоинства воспоминаний Брежнева, которые стали предметом публичного и восторженного обсуждения на читательских конференциях по всей стране. Любое официальное выступление сопровождалось бесконечным славословием в адрес Брежнева. Так, в своем небольшом выступлении на XXVI съезде партии первый секретарь Свердловского обкома КПСС Б.Н. Ельцин пять раз воздал хвалу Л.И. Брежневу.
Оценка же Сталина оставалась прежней. Словно исходя из того, что у всех читателей «Правды» отшибло память, 21 декабря 1979 года в нижней части второй страницы этой газеты была опубликована статья «К 100-летию со дня рождения И.В. Сталина», основные положения которой текстуально повторяли положения статей «Правды», опубликованных к 80-летию и к 90-летию Сталина. Снова, как и 10, как и 20 лет назад вкратце перечислялись факты о деятельности Сталина до 1917 года и в первые послереволюционные годы. Затем следовал выделенный в особый абзац ключевой тезис статьи, который гласил: «И.В. Сталин является весьма сложной и противоречивой исторической фигурой». После этого вновь напоминалось о постановлении от 30 июня 1956 года.
Пожалуй, новым явилось лишь положение о том, что в сложных исторических условиях «требовалась централиэация руководства, железная дисциплина, высокая бдительность, Приходилось идти и на некоторые временные ограничения демократии, подлежавшие устранению по мере укрепления нашего государства и развития сил демократии и социализма во всем мире». Однако эти общие положения не пояснялись конкретными примерами деятельности Сталина.
Перечислив основные достижения Советской страны за годы пребывания Сталина у власти, авторы статьи свели к минимуму его собственную роль. В статье говорилось: «В борьбе за победу социализма огромную роль сыграли руководящие кадры Коммунистической партии и Советского государства. В их числе был и Сталин». Хотя роль Сталина в разгроме оппозиции была оценена положительно и даже сказано, что «в этой политической и идейной борьбе Сталин приобрел большой авторитет и популярность», тут же следовал абзац, открывавшийся словами: «Однако в последующем его заслуги стали непомерно возвеличиваться. Восхваление Сталина вскружило ему голову, способствовало усилению присущих ему отрицательныхчерт характера, о которых Предупреждал партию Ленин». После этого следовали многократно процитированные с 1956 года слова Ленина из «Письма к съезду».
И снова, как и 10, как и 20 лет назад, было сказано, что «в первые годы без В.И. Лснина Сталин считался с его критическими замечаниями. Но в дальнейшем он стал переоценивать свои заслуги, уверовал в свою непогрешимость». Опять говорилось о том, что Сталин выдвинул «ошибочный тезис» об «обострении классовой борьбы в условиях социализма».
После краткого перечисления постов, которые занимал Сталин в годы Великой Отечественной войны, подчеркивалась решающая роль Коммунистической партии в это время. Без упоминания Сталина рассказывалось и о послевоенном восстановлении народного хозяйства и начале «холодной войны». Во второй части статьи о Сталине вообще не говорилось, если не считать двух фраз о культе его личности. Правда, в статье отмечалось, что враги нашей страны пытаются «под видом критики культа личности Сталина ослабить влияние марксизма-ленинизма, подорвать единство рядов международного коммунистического движения, опорочить реальный социализм, нашу партию». В заключительном абзаце подчеркивалось: «Благодаря усилиям КПСС, ее Центрального Комитета во главе с верным продолжателем великого ленинского дела, неутомимым борцом за мир Л.И. Брежневым в нашем обществе прочно установились ленинские нормы и принципы партийной и общественной жизни, атмосфера доверия, товарищеских, уважительных отношений между людьми».
Забота об «уважительных отношениях между людьми» зачастую прикрывала стремление создавать максимально благоприятные условия для жизни и деятельности партийных руководителей. Стремление «не раскачивать лодку», сохранять все «по Брежневу» существенно ослабило ту требовательность к партийным и государственным руководителям, которая существовала при Сталине и отчасти сохранялась и при Хрущеве. При Сталине никто не имел иммунитета от любого наказания и любой нарком (затем министр), секретарь обкома или ЦК мог быть смещен со своего поста и даже оказаться за решеткой. При Хрущеве партийные и государственные руководители фактически обрели гарантию от любых судебных преследований, но могли быть в считаные дни смещены со своих должностей и превращены из всесильных членов Политбюро в директоров рядовых предприятий, а директора предприятий и секретари райкомов - в пенсионеров.
Хотя при Брежневе утратили свои посты многие его коллеги, но те, кто был достаточно отдален от Политбюро, мог рассчитывать на долгую жизнь в качестве руководителя. Подавляющая часть партийных и государственных руководителей обрела возможность постоянно занимать свои высокие посты. Публиковавшиеся в газетах раз в четыре года по случаю формирования нового правительства фотографии министров и председателей государственных комитетов свидетельствовали о поразительной устойчивости состава Совета Министров. Люди, изображенные на этих фотографиях, лишь постепенно седели, лысели и полнели, но почти все те же лица заполняли те же самые места на газетных полосах вне зависимости от прошествия лет. Точно такая же устойчивость наблюдалась в перечне секретарей обкомов, председателей облисполкомов и других высших чинов советской иерархии.
Было очевидно, что под прикрытием фраз о борьбе с беззаконием «во времена культа личности Сталина» и восстановлении «ленинских норм партийной жизни», многие представители правящего слоя страны получили сначала гарантию от судебных преследований, а затем право на пожизненное пребывание у рычагов власти. Более того, растущее кумовство позволяло руководителям различного уровня устраивать на выгодные управленческие вакансии своих детей и других родственников. По своим бытовым условиям, поведенческим чертам, жизненным интересам и культурным ориентирам верхи советского общества все в большей степени отрывались от остальной части населения страны, превращаясь в замкнутую касту правителей.
Перерождение значительной части правящего слоя страны оправдывало худшие опасения Сталина, которые он выразил на последней странице «Краткого курса», повторив собственные слова, сказанные на февральско-мартовском (1937 г.) Пленуме ЦК, об опасности отрыва партии от народа. Поскольку в этом заявлении Сталина упоминался также миф об Антее, который венчался гибелью этого героя, можно считать, что Сталин не исключал подобной судьбы у Коммунистической партии, если она оторвется от народа.
Растущие свидетельства разложения верхов и их безнаказанности вызывали все большее раздражение в народе. Многие люди не без основания полагали, что не знающие житейских забот правители игнорируют накопившиеся проблемы. В народе все чаще обращались к воспоминаниям о Сталине и его времени. Вспоминали о ежегодных сокращениях цен, о наличии большого ассортимента продуктов в магазинах по доступным ценам, о том, как хорошо жилось советским людям перед войной и как быстро восстанавливалась страна после войны. Советские люди с ностальгией вспоминали энтузиазм тех лет, простоту и равноправие в отношениях между людьми и вместе с тем массовую тягу к культуре. Люди противопоставляли требовательность Сталина к себе и другим начальникам усиливавшейся бесконтрольностью поведения власть имущих. К собственным воспоминаниям о Сталине добавлялись те, что были вычитаны из мемуаров Жукова и других военачальников. Даже сцены из новых художественных фильмов, в которых появлялся Сталин, использовались как свидетельства сталинской мудрости и требовательности.
В стране рождались новые устные рассказы о Сталине. Они продолжали и дополняли описанные еще Лионом Фейхтвангером анекдоты, которые сочиняли о нем при его жизни. Эти истории, отчасти связанные с правдивыми событиями, отчасти придуманные, перекликались с древней традицией народного фольклора - устных рассказов о «добрых царях». В них Сталина противопоставляли представлениям, которые складывались в советском обществе о современных правителях: самодовольных, ленивых и отчасти маразматичных, с трудом читавших готовые тексты по бумажке. (В популярном в ту пору анекдоте рассказывалось, как Брежнев в ответ на стук в дверь вынимал из кармана бумажку и читал: «Кто там?») В устных сочинениях Сталин выглядел находчивым, остроумным, умевшим быстро решить любой сложный вопрос, выразить свое отношение к проблеме в одной яркой фразе или даже в одном коротком слове, в сопровождении красноречивого жеста. (Образчиком для таких баек служили подлинные истории, вроде той, что рассказал И.С. Конев в своих воспоминаниях о подготовке Сталиным Силезской операции. Вместо Того чтобы долго рассуждать о хозяйственном значении Силезии, Сталин обвел на карте этот район рукой и бросил одно слово: «Золото!»)
Рассказчики входили в роль Сталина и, подражая скорее характерному акценту Михаила Геловани или Бухути Закариадзе, чем самого Сталина, с нажимом произносили последнюю в рассказе ключевую сталинскую фразу. В одном рассказе Сталин встречал проворовавшегося начальника с протянутой ладонью и язвительно говорил ему: «Поделись!» В другом рассказе Сталин по прибытии в Ленинград в день убийства Кирова в ответ на приветствие местного руководителя ОГПУ Медведя хлопнул его по животу и сурово произнес: «Потолстел!» В третьей истории в ответ на вопрос, что делать с генералом армии И.Д. Черняховским, на которого жаловались за его чрезмерное увлечение женщинами, Сталин говорил: «Что будем делать? Что будем делать?.. Завидовать будем!»
Откликаясь на популярность образа Сталина, неизвестные фотомастера выпускали и продавали календари с изображениями Сталина. На этих фото можно было увидеть Сталина с Кировым, дочкой Светланой, маршалами Советского Союза. Появились брелки с портретами Сталина и Жукова. Ветровые стекла многих машин, особенно грузовых, были украшены самодельными фотопортретами Сталина в форме генералиссимуса. Описывая мир начала 80-х годов в своей популярной книге «Третья волна», известный американский футуролог Элвин Тоффлер увидел в фотографиях Сталина на ветровых стеклах советских автомашин свидетельство недовольства правителями страны и расценил его в контексте всемирного стихийного протеста против господства во всем мире коррупции и бюрократизма.
Народная ностальгия по Сталину, проявлявшаяся постоянно в брежневские годы, стала их постоянной спутницей. Несмотря на наивность многих форм этой ностальгии, эти настроения помимо прочего, свидетельствовали о насущной потребности народа вернуть ему героическую историю, которая была выхолощена и высушена правящими верхами в угоду увековечения своего господствующего положений. Та официальная история, которая рассматривала настоящее как бескрайнее ровное плато, а прошлое как пространство, скрытое туманом пустых фраз о «направляющей роли партии», «ленинских нормах партийной жизни» и «подлинно научном учении марксизма-ленинизма», а также о «культе личности Сталина и его последствий», давно перестала удовлетворять значительную часть народа. У многих людей возникла острая потребность в восстановлении подлинных черт Сталина и его эпохи.
| |
Валерий Рашкин
Давайте не делать только все в двух красках. Как личность, как любой гражданин на земном шаре, Сталин многообразен, и его деятельность можно оценивать как положительно, так и отрицательно. Есть ошибки, есть и достижения. Сталин сам по себе - это великая личность, который жил в свою эпоху, в обстановке, которая требовала принятия решений, может быть даже где-то жестких, и они принимались не без ошибок. Но если оценивать в целом его деятельность как теоретика, как управленца, кадровика, лидера нашей страны, которой я горжусь, - я бы оценил так: процентов на 90 он прав, а 10 процентов надо было исправлять. Были достоинства, и они колоссальные. Оценкой его деятельности может служить и победа в Великой Отечественной войне.
Алексей Исаев
Безусловно, были достижения со знаком «плюс», но были и со знаком «минус». То есть на политическом поприще существовала совершенно разрушительная по своей силе борьба с инакомыслием, но при этом страну поднимали на дыбы за счет индустриализации, централизации управления всеми направлениями экономики, возможности концентрироваться на какой-то одной задаче. Тем не менее, нельзя однозначно оценивать, хорошо тогда было или плохо. Это почва для большой дискуссии.
Возможна ли реабилитация сталинизма в современной России?
Валерий Рашкин
Мы говорим не о реабилитации ошибок, мы говорим о личности Сталина. Если говорить о политических репрессиях - то надо говорить о всех репрессиях, начиная от царского периода, когда в кровавое воскресенье были расстреляны невинные люди, женщины, дети. Это были такие же репрессии, которые надо обсуждать. В 90-е годы тоже были репрессии по политическим мотивам, учиненные Ельциным
Алексей Исаев
Безусловно, да, и, на мой взгляд, это выражается в попытке из «серого» (плюсы и минусы) сделать черно-белое, то есть только хорошее или только плохое. Что такое реабилитация сталинизма? Это продвижение тезиса, что все репрессированные, например, были в чем-то виноваты реально. Что не было незаконных репрессий, что это было сделано правильно и пошло на благо. Вот это та вещь, которая очень опасна в том числе для будущего страны. На самом деле тема репрессий слабо проработана исторически, поэтому такие оценки приведут к тому, что эта тема и дальше будет плохо проработана.
Кому и зачем может быть нужно реабилитировать преступления сталинского режима?
Валерий Рашкин
Разговор вообще о репрессиях нужен людям, которые не хотят спокойствия в нашей стране. Если кто-то оправдывает репрессии огульно - я не сторонник огульного оправдания. Я сторонник конкретного разбирательства. Когда был процесс реабилитации репрессированных советского периода, ведь там на 70 процентов были люди, осужденные за воровство, за убийства, насилие, коррупцию и взятки.
Алексей Исаев
Тем силам, которые стремятся опереться на идеи сталинского периода. Соответственно для того, чтобы эта опора была прочной, она должна быть безупречной. Это должен быть большой, белый и пушистый Иосиф Виссарионович. В интересах этой группы политической может быть полезно вот такое мероприятие: признать репрессии законными и правильными и так далее. Для них это может быть интересно.
Опасен ли этот процесс в глобальном смысле?
Валерий Рашкин
Репрессии в нашей стране продолжаются и сейчас. Если уж говорить о реабилитации - надо говорить о недопустимости репрессий всех периодов в нашей стране.
p_balaev в Брежневская "сталинизация"Наши противники в спорах с нами, когда мы заявляем о троцкистской сути брежневского правления, основной упор делают на то, что при Брежневе была остановлена десталинизация, якобы, Брежневу пришлось выбирать компромиссный вариант между хрущевцами и сталинистами. Мы, участники Движения имени «Антипартийной группы 1957 года» , заявляем, что это наглая и ничем не обоснованная ложь. Десталинизация внутри СССР была полностью завершена при Н.С.Хрущеве. Во всем ее объеме. Вплоть до полного изъятия из библиотек трудов Иосифа Виссарионовича, вплоть до полной замены учебников истории. Имя Сталина было полностью вычеркнуто из истории СССР, осталось только невнятное «культ личности», буквально в несколько слов в учебниках. Брежневу и его шайке не было необходимости проводить дальше десталинизицию.
Да, приводят в качестве аргумента «сталинизации» при Брежневе известное письмо деятелей культуры, обеспокоенных ростом упоминаний Сталина в положительном ключе в литературе… Пейте таблетки от глупости, товарищи! Эти известные деятели культуры, посмев пикнуть без санкции идеологического отдела ЦК КПСС, пошли бы зарабатывать себе на жизнь кочегарами и дворниками. Это их письмо - предупреждение самого ЦК КПСС всем, кто еще что-то не понял.
Давайте сами поищем результаты «сталинизации» при Брежневе. Много чего найдем? Волгоград был переименован в Сталинград? Труды Сталина советским людям доступны стали? Исключенных из партии сторонников Иосифа Виссарионовича в ней восстановили? К сталинской экономической политике вернулись? К сталинской внешней политике вернулись?
Так в чем заключалась брежневская «сталинизация»? В том, что в паре военных фильмов Сталина показали? Смотрите эти фильмы. Смотрите, как он там показан. Умный Г.К.Жуков и мешающийся у него под ногами Сталин…
Но при Брежневе продолжалась и международная политика десталинизации. В русле этой политики было организованно издание за границей многочисленных литературных трудов диссидентов, направленных на дискредитацию сталинизма. Вы можете поверить, что «Архипелаг ГУЛАГ» авторства агента Ветрова оказался за границей без ведома КГБ? И мемуары Хрущева несколькими годами раньше тоже контрабандисты вывезли в США?
Более того, сталинист Мао Цзедун был брежневской шайкой подвергнут откровенному шельмованию.
Движение имени «Антипартийной группы 1957 года» заявляет, что брежневизм - это троцкизм, основанный на полном отрицании и забвении роли И.В.Сталина в построении социализма в СССР и мировом коммунистическом движении. Нет отдельно политики Хрущева и Брежнева. Есть единая троцкистская политика ЦК КПСС и ее этапы: Хрущев, Брежнев, Андропов, Горбачев, Ельцин.
Оргбюро Движения имени "Антипартийной группы 1957 года".
Методическая разработка урока по биологии "Класс птицы
Игнатий брянчанинов о христианской любви Игнатий брянчанинов о любви
Креативный урок по английскому языку на тему: «Наши любимые животные